я размазан по паркету как октябрьская грязь
Забыв про всё и разучившись плакать, я начал жить как с чистого листа.
Теперь больнее будет падать... но знаю, что живу я неспроста.
Мои глаза открыты, обнажая душу, зрачки - как омуты темны.
Но не хочу сегодня слушать, что я - не я, а ты - не ты.
Но главное - не здесь; оно осталось у рояля, чьи клавиши в пыли...
Стоит он в тёмном и просторном зале, портрет художника висит вдали.
Остались там все чувства и печали, под звон часов угасло всё.
Никто уж не играет на рояле... он в жертву кем-то принесён.
А может, клавиш стоит всё ж коснуться, поставить ноты и играть?
Забудут всё и соберутся вскоре гости, и тут же будут танцевать...
Вернётся магия огней, искриться ярко будут свечи,
И буду здесь кружиться я с тобою целый вечер.
Как чудно это волшебство... но стоит ли его творить?..
Нет... надо всё решительно оставить, просто жить.
Открыть страницу новую в тетради, представить, что её листы чисты,
На прошлое совсем не глядя, ведь я - лишь я, а ты - лишь ты.
Теперь больнее будет падать... но знаю, что живу я неспроста.
Мои глаза открыты, обнажая душу, зрачки - как омуты темны.
Но не хочу сегодня слушать, что я - не я, а ты - не ты.
Но главное - не здесь; оно осталось у рояля, чьи клавиши в пыли...
Стоит он в тёмном и просторном зале, портрет художника висит вдали.
Остались там все чувства и печали, под звон часов угасло всё.
Никто уж не играет на рояле... он в жертву кем-то принесён.
А может, клавиш стоит всё ж коснуться, поставить ноты и играть?
Забудут всё и соберутся вскоре гости, и тут же будут танцевать...
Вернётся магия огней, искриться ярко будут свечи,
И буду здесь кружиться я с тобою целый вечер.
Как чудно это волшебство... но стоит ли его творить?..
Нет... надо всё решительно оставить, просто жить.
Открыть страницу новую в тетради, представить, что её листы чисты,
На прошлое совсем не глядя, ведь я - лишь я, а ты - лишь ты.