я размазан по паркету как октябрьская грязь
запойно перепрошла сюжетку и личные квесты Инквизиции.
на душе снова стало тяжко от романа с Дорианом. мне кажется, было бы легче отпустить друг друга еще после победы над Корифеем, чем тащить отношения еще два года, ничего друг о друге не зная. о чем шло их общение, как они сохраняли чувства, если Максвелл понятия не имел, что отец Дориана погиб, а сам утаивал, что метка его постепенно убивает? а сколько времени Дориан скрывал, что не собирается возвращаться из Тевинтера? при том, что предлагать Максвеллу переехать в Минратос он не собирался, да и попросту протестовал против этого. красивая, конечно, сцена, когда Максвелл узнает последним о том, что Дориан уедет навсегда. люблю такое. но вот в тот момент, когда Дориан ему говорил: конечно, мы будем любить друг друга, у нас будет кристалл, нашу любовь ничто не ослабит - он сам-то себе верил? в тот день у Инквизиции еще никаких планов на Тевинтер не было, и это означало, что Максвелл ведет работу между Ферелденом и Орлеем, не планируя плыть за море. то есть никаких уикендов вместе. к тому же время идет, появляются заботы, и на трепетную влюбленность времени не остается, хочется уже тыл какой-то обрести, чтобы рядом был кто-то понимающий, кто может обнять и погладить по уставшей головушке, а не где-то там на другом конце света.
в общем, в голове вертится что-то такое, где Максвелл и Дориан находят новые привязанности, а потом мучительно пытаются бросить друг друга в письмах, пока им обоим не становится настолько плевать, что они говорят все прямым текстом.
на душе снова стало тяжко от романа с Дорианом. мне кажется, было бы легче отпустить друг друга еще после победы над Корифеем, чем тащить отношения еще два года, ничего друг о друге не зная. о чем шло их общение, как они сохраняли чувства, если Максвелл понятия не имел, что отец Дориана погиб, а сам утаивал, что метка его постепенно убивает? а сколько времени Дориан скрывал, что не собирается возвращаться из Тевинтера? при том, что предлагать Максвеллу переехать в Минратос он не собирался, да и попросту протестовал против этого. красивая, конечно, сцена, когда Максвелл узнает последним о том, что Дориан уедет навсегда. люблю такое. но вот в тот момент, когда Дориан ему говорил: конечно, мы будем любить друг друга, у нас будет кристалл, нашу любовь ничто не ослабит - он сам-то себе верил? в тот день у Инквизиции еще никаких планов на Тевинтер не было, и это означало, что Максвелл ведет работу между Ферелденом и Орлеем, не планируя плыть за море. то есть никаких уикендов вместе. к тому же время идет, появляются заботы, и на трепетную влюбленность времени не остается, хочется уже тыл какой-то обрести, чтобы рядом был кто-то понимающий, кто может обнять и погладить по уставшей головушке, а не где-то там на другом конце света.
в общем, в голове вертится что-то такое, где Максвелл и Дориан находят новые привязанности, а потом мучительно пытаются бросить друг друга в письмах, пока им обоим не становится настолько плевать, что они говорят все прямым текстом.
Чего это у тебя такие грустные настроения!