Пост с Книгами 2019 — 2Книги 2012 | Книги 2013 | Книги 2014 | Книги 2015 | Книги 2016 | Книги 2017 | Книги 2018
1. Эдуард Веркин - Кусатель ворончитать дальшеказалось бы - обычная книжка про группу подростков, отправившихся в путешествие. с обычным добрым юмором, от которого в голос вряд ли расхохочешься, но все же тепло улыбнешься, потому что будто бы чувствуешь, как автор сам улыбается и хочет рассмешить и тебя. а потом вдруг ррраз - одним предложением понемногу слетаешь куда-то из реалистичности и реальности в зазеркалье. а потом - обратно, все прошло незамеченным и для тебя, и для ребят.
хорошая книжка, добрая.
но вот говоря в принципе о Веркине. видимо, Место снов глубоко в нем укоренилось, и иногда рука его выписывает нечто такое, от чего ты думаешь, что вот оно, Место снов, проникает сюда, вот здесь - место перехода, и стоит только шагнуть чуть дальше, и ребята попадут туда, потому что как минимум несколько из них достойны этого, несколько могут увидеть истончившуюся грань между мирами; а потом это пропадает.
и остается только ощущение, что Веркин еще немного там, одной ногой в Стране мечты, хотя и закончил ее историю.
2. Ю Несбё - Тараканы
3. Ю Несбё - Красношейка
4. Ю Несбё - Немезида
3. Ю Несбё - Красношейка
4. Ю Несбё - Немезидачитать дальше
вот не могу понять: действительно мне так интересно, или я читаю эти детективы как жвачку?
если бы это не было серией про одного детектива, я давно бы уже бросила. но знакомый герой, Харри Холе, не отпускает, потому что - что же дальше, что будет с его личной жизнью, что будет происходить в полиции Осло со всеми этими полицейскими?
к тому же от книги к книге и слог становится лучше, и сюжет целостней. при этом у меня не остается четких воспоминаний о детективной линии. только что-то смутное: в Нетопыре был травести, в Тараканах - детская проституция, в Крайношейке - нацисты, а в Немезиде - цыгане. и все.
ну и ладно, мне все равно было интересно. хоть и жвачка.5. Стивен Фрай - Миф: Греческие мифы в пересказечитать дальшену что я могу сказать? что можно сказать о чудесном слоге Фрая и не менее чудесной мифологии?
всем рекомендую бумажную книгу. качественная печать, есть репродукции картин на глянцевой бумаге, обложка - чудо, тактильное чудо.
а содержание - старательно упорядоченное по хронологии повествовании (а восстановить эту хронологию и изложить линейно не так-то просто), фирменная ирония. мифы, мифы, мифы... шикарная вещь, шикарное издание. буду перечитывать.6. Ален Коркос, Дэвид Зейн Мейровиц - Преступление и наказание. Роман-комиксчитать дальшеМонохромная визуализация отлично передает безумие, коснувшееся Раскольникова, а условно современные декорации при вполне исторических нравах дополнительно добавляют сумасшедшинки. А вот самого чтения - на полчаса, наверно.
Но мне понравилось. Не без опечаток, правда, однако графика хороша, стиль передает настроение. По большому счету, я бы всего Достоевского так почитала, в обычном виде он не идет...7. Чак Паланик - Ссудный деньчитать дальшеНаконец-то вернулся. Настоящий. Потом напишу подробнее, но это наконец-то настоящий роман, а не месиво кишок и говна, как в Beautiful You или Damned. Сложно вот так сходу что-то сказать, потому что я чувствую, что там есть литературные параллели и извращенные, сатирически обыгранные классические тропы, но вот именно ту американскую классику, с которой играет Чак, я не читала.
Да что там, он и с Бойцовским Клубом играет. Паланик... Все его книги про кастрацию. Про кастрацию или аборт. С ним параллелит: есть человек, чьи идеи меняют общество, вершат революцию. Только цели у них разные. У Тайлера - подвести человека к самому краю, чтобы он за миг до смерти понял, что тратит жизнь не на то, и начал настоящую жизнь, занялся тем, чем ему всегда хотелось; чтобы человек стал свободен. У Толботта... Толботт считает, что надо пустить нацию в расход ради людей, хотя обычно делается наоборот; Толботт хочет, чтобы будущие люди жили среди своей культуры, не смешиваясь с чужой - потому что это, по его мнению, исключит агрессию, и все будут процветать. Белые перестанут загонять черных в стереотипные рамки; натуралы перестанут травить геев. Все это, конечно, приводит к гротексной антиутопии, точнее, двум антиутопиям и одной утопии - у черных все неплохо вышло. Женщинам при любом раскладе не повезло...
Вот, понял, в чем отличие: Тайлер живет мгновением, он хочет разрушить банковскую систему, сделать людей свободными, а что делать с этой свободой, он не задумывается. Он - молодой, злой. Толботт - старик. Он печется о будущем, о новых поколениях, он дает четкие указания, как жить после революции. За ними обоими идут, идет молодежь и выполняет то, что им сказано. Но последователи Толботта спустя время понимают, что их новая жизнь - не то, о чем они мечтали, и уходят от цивилизации, понимают, что нет разницы, черный ты или белый, квир или натурал, вас объединяет не цвет кожи и не привычки в постели, и не взгляды на феминизм или патриархат. Поэтому, наверное, Толботт и иронизирует над Бойцовским Клубом. Его последователи ничего не делают, они ждут Тайлера, его слова. Потому что ни он им будущего не нарисовал, ни они сами его не могут найти. Их объединяет страсть к разрушению, к свободе. Последователей Толботта - потихоньку появившееся умение критически мыслить...
Все-таки странное чувство. Много интересных цитат, афоризмов Толботта; часть из них жизненна, часть, конечно, сатира. Но ничего вечного, как Тайлер, он не изрек. Только усмехнулся при его упоминании.
И все равно в масштабе, в раскручивающемся таймлайне узнается тот самый Паланик. Здесь даже крови-кишок почти нет (по сравнению с предыдущими двумя романами, ага). Нет и надрыва, только социалочка, но это роман вполне на уровне Уцелевшего, например. Что более чем хорошо - учитывая, что последние четыре года Чак занимался комиксами и раскрасками.
Опять же повторюсь, неоднократно уже это писал: art never comes from happiness - он всегда это знал. И он сейчас счастлив. 8 - 46 без морей, потому что дайри сосатб после очередной поломки8. Фредрик Бакман - Здесь была Бритт-Мари
У Бакмана, как и всегда, сплошные аспергеры, высокофункциональные аутисты и ОКР, но это не так уж и плохо, к третьей книге начинаешь привыкать к тому, что его мир населяют персонажи с особенностями.
Бритт-Мари знакома по прошлой книге, "Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения". В той книге Бритт-Мари поначалу воспринималась как неприятная, въедливая и занудная женщина, а потом стало понятно, что она действует из лучших побуждений, и сердце у нее - золотое. Ей около 60, она не работала вот уже сорок лет, а содержала дом, растила детей от первого брака мужа, прибиралась, готовила, стирала, гладила... Ее мир треснул, когда измена мужа вскрылась. Она-то знала, что он ей давно изменяет, но закрывала на это глаза. Но когда всем соседям стало известно, что у него есть любовница, Бритт-Мари не смогла больше притворяться. Уехала из дома в гостиницу - и тут начинается ее история. Через службу занятости она находит работу в крошечном поселке под названием Борг, где у людей нет работы, нет нормальной инфраструктуры, футбольного поля - и того нет. Зато у них появляется Бритт-Мари, и, в соответствии со своим ОКР, начинает приводить в порядок центр досуга, пиццерию, чужие жизни...
Очень хорошая книга. Даже лучше, наверное, чем "Вторая жизнь Уве", и точно лучше, чем "Бабушка". "Бабушка" была наполнена чернухой и сказками, она была хороша, но в определенный момент в нее переставал верить, потому что слишком много всего накидывал автор.
Здесь он - осторожнее. Хотя и вворачивает все ту же чернуху, не может удержаться. И ты думаешь: куда же он вырулит? К сладкой сказочке? Что же выберет Бритт-Мари?
Дело еще в том, что к ней, начавшей новую жизнь, захотел вернуться муж, стал просить прощения, и она, такая правильная, вечно переживающая, что о ней подумают другие, понимала, что должна вернуться к нему, вернуться в город; но и здесь, в Борге, она нужна подросткам, у которых из всех радостей - один только футбол; нужна одному мужчине, влюбившемуся в него; здесь она впервые жила своей жизнью, а не жизнью мужа. И это сложно - решить, вернуться к старому укладу, где ее толком не замечали и считали за должное все, что она делала; или начать строить новую жизнь, которая еще не факт, что получится.
Очень, очень хорошо написано. Бритт-Мари, хоть и раздражает окружающих, да и читателя, наверное, поначалу, показывает, как она добра, как она прекрасна. Золотце. Чрезвычайно хорошая книга.
Как откажешься вернуться к прежнему, когда ты понял, как тяжко дается новое? Как не возвратиться к привычной жизни, когда узнал, каких трудов стоит начать все сначала?
Все прочие чувства родом с Земли, а страсть - из космоса. Тем она и ценна: она ничего нам не дает, но позволяет рискнуть. Забыть о приличиях. Не побояться непонимания окружающих, снисходительно покачивающих головами.
9. Ксения Букша - Открывается внутрь
впечатления смазанные. потому что стиль нормальный, истории обыденные, но не банальные, однако же чего-то не хватает. пусто. точнее, это воспринимается как колонка в каком-то сетевом журнале, как книга лауреата каких-то там премий - нет. хотя какие премии, такие и лауреаты.
в общем, это сборник историй от разных лиц, связанных с детдомом, сумасшедшим домом, все в одном городе и истории иногда чуть переплетаются. можно читать, а можно не читать. ничего не потеряете.
это не такой яркий и нужный писатель, как, например, Сальников. это вообще, пожалуй, еще не писатель. может, я просто строго отношусь к рассказам, но возьмите, например, Элис Монро - тоже житейские истории, но как они сильны. а Ксения Букша - обычная. чувствуется, что она пытается давить на эмоции, но получается искусственно. не исключаю, что у нее есть более крутые вещи, но вот знакомиться с ними, давать ей шанс - нет желания.
10. АБС - Обитаемый остров
11. АБС - Жук в муравейнике
12. АБС - Волны гасят ветер
испытал непреодолимое желание перечитать трилогию, связанную с Максимом Каммерером. захотелось снова ощутить, какой Максим чистый, добрый, захотелось снова услышать, как он скажет вопреки всем приказам Сикорски: вас убьют, Лёва.
я все поражаюсь, как АБС на волне раздражения и обиды на систему, которая запрещала им публиковать книжку, написали ОС. как они, полные яда, строчили про мальчика-ебальчика, а получалось у них так запредельно красиво, правильно, увлекательно. я на этот раз делал закладочки там, где они описывали местность - так изящно и красиво, так полно и ощутимо, будто ты сам на Саракше побывал.
я запоздало понял, что Максим не стал встречаться с Радой не только из-за того, что не оставлял себе права на личное, только - на революцию, но и потому что он отнял у нее брата. светлый, прекрасный мальчик, которого так обожгла чужая война. и который с такой самоотверженностью бросился в бой, потому что - ну а кто же еще, если не он?
и я вновь испытал полнейший восторг от Сикорски, ах, какой он интриган, какой умница! какой неоднозначный циник на фоне сияющего и наивного Максима. люблю Сикорски, очень люблю.
и вот продолжая читать от книги к книге - Сикорски с его паранойей, с его страхом за Землю кажется мне все лучше и лучше. чудесный персонаж.
забавно и грустно то, что в Жуке КОМКОН был Комитетом Контактов, а в Волнах стал Комитетом Контроля - именно тем, чем считал его безумный историк Айзек. все-таки, как ни крути, появление Тайной Полиции в светлом мире ни к чему хорошему не приводит, но по крайней мере, к концу века у них хватило честности называть все своими именами. и даже Максим, самый честный и светлый человек, стал похож на Рудольфа Сикорски: скрывал от своих сотрудников то, чем занимался; скрывал от Тойво то, чем он на самом деле оказался; хотел использовать Тойво, хоть и раскрыл ему карты, но все равно же рассчитывал на то, что Тойво ему подчинится! однако он все равно любил Тойво. и не причинил бы ему вреда. скорее всего.
мне ужасно жаль, что АБС так и не написали про Максима и его вторжение в Островную Империю. про Белого Ферзя. он бы, правда, был сверхчеловеком на фоне всех этих масс маргиналов и аборигенов. он бы преодолевал все трудности, но все равно, при поддержке КОМКОНа, при знании Саракша, был бы всесильным и всезнающим, а это не есть хорошо для сюжета. спасибо хоть АБС раскрыли, какая у них была задумка, о ней помечтать можно, будто она написана...
ох. люблю их очень сильно, люблю их Полдень 22 века. и грущу. слишком хороший мир, слишком недостижимый.
13. Тана Френч - Тайное место
благополучно дождался еще одного романа о буднях дублинского отдела полиции.
в чем фабула: год назад на территории частной школы для девушек убили юношу, Кристофера - он, видимо, шел к кому-то на свидание из своего мальчишеского пансиона, выбравшись тайком, ночью. найти убийцу не удалось. и вот спустя целый год Холли, одна из девушек пансиона, приходит в отдел полиции и приносит фотографию Кристофера со словами "Я знаю, кто его убил", оставленную на доске для анонимных признаний - Тайном месте.
тут уже все начинает немного переплетаться с предыдущими книгами: Холли - дочка Фрэнка Мэкки (который в сольном романе был тем еще безумным мудаком, но в качестве второстепенного персонажа вновь заискрил); главный герой, Стивен, в свое время оказал Фрэнку услугу и допрашивал Холли, когда она была маленькой, по другому делу.
напарницей Стивена оказывается Конвей - детектив отдела убийств, которую все терпеть не могут. характер у нее не сахар, но подстраиваться под остальных она не желает. не о таком напарнике мечтал Стивен, но...
суть в другом. это опять психологический детектив, немного нереальный, но не так сильно оторванный от разумного, как другие книги Таны. здесь разворачивается драма между девочками-подростками, рушится их дружба, девочки влюбляются, жертвуют собой ради подруг. и изо всех сил пытаются скрыть все от детективов, но при этом - получить желаемое: чтобы убийца Кристофера был найден.
увлекательно, но при этом - неторопливо, что ли, хотя все расследование разворачивается за один день.
в общем, я-то Тану люблю. мне ее детективы импонируют, и мне нравится следить за тем, как она растет. а зайдет ли другим? думаю, да, книжечки-то хорошие. но читать все равно надо с самого начала, чтобы знать всех этих героев и любить их.
я, правда, обнаружил, что почти и не помню сольной истории Мэкки и Кеннеди. запомнилась только Кэсси, Робин тоже. хотя я вообще не запоминаю сюжеты детективов в деталях...
14. Донато Карризи - Женщина с бумажными цветами
подруга попросила прочитать эту коротенькую книжку, а я не смог отказать ей. ну а что бы я сказал? что с опаской и недоверием отношусь к современным европейским писателям? одно дело - США, Великобритания, Ирландия, Норвегия, вот это все, а что нам может предложить Италия, например? что-что. книжки-притчи с претензией на великий смысл, вот что. но ладно, книжечка действительно короткая, так что я ее быстро прочитал в самолете.
не то чтобы время было потрачено зря, но можно было бы в это время перечитать, например, письма Мартину Алексеевичу из "Нормы". ну да ладно.
эта история об истории рассказчика историй. название почти никак не связано с содержимым. первые три вопроса, над которыми предлагает задуматься автор, ничего не значат. пролог обманывает читателя и заставляет ожидать другого. более интересного.
это, ну, знаете, где-то неподалеку от истории бабушки главного героя в "Жутко громко и запредельно близко": какая-то любовь, какие-то нелогичные поступки, картинка ради картинки.
я все сказал.
15. Дарья Бобылева - Вьюроки
А не хотите ли отведать наших, современных славянских ужасов?..
Вьюроки - это дачный поселок в области. Обычный. Один коттедж богатенький с цветами в клумбах, десяток скромных дачек с грядками. Люди совершенно обычные. Рыбу ловят, по ягоды-грибы ходят, детишки развлекаются как могут. И вдруг пропадает дорога, которая вела в город, связь пропадает, и люди, попытавшиеся разведать, что случилось, во Вьюроки не возвращаются... Зато появляются гости. Крипотно немножко. Стоит прочитать.
16. Арт Шпигельман - Маус
Это тот самый комикс про холокост, который взял Пулитцер.
И заслуженно.
Не думала, что меня так зацепит. Я, правда, неосознанно выбрала удачное время для чтения: по вечерам я сейчас читаю Благоволительниц, а утром, за завтраком, я читала Мауса. Комикс оказался куда глубже, чем я могла предположить, куда живее и горше. Это не история о том, как убивали польских евреев; это история одного человека, его семьи, его приятелей и случайных знакомых. Автор комикса, Арт, записал историю своего отца - Владека: как он познакомился с женой, как у них родился первый сын, как началась война... Владек смог выжить в лагерях, его жена, Аня, тоже. Но какой ценой?..
В историческое повествование то и дело вплетается нынешняя жизнь. Вот Владек рассказывает, как он прятался от немцев и пытался добыть хоть какую-то пищу, а вот он уже ругается на сына, который рассыпал его таблетки. Это история еще и о старости, о ненужности пожилого, уже со старческими изменениями мозга человека - его ненужности собственным детям. Мы все это прекрасно понимаем: приходит однажды момент, когда старики становятся невыносимы, и мы срываемся на них, избегаем встреч с ними. Характер с возрастом портится. Военные годы накладывают неизгладимый отпечаток, с которым нам, сытым детям, смириться попросту невозможно.
Это глубокий, очень важный роман. Я часто говорю про книги, что они важные, да, есть за мной такой грешок, ну и что? Значит, мне попадают в руки действительно значимые книги, я везунчик.
Я плакала в конце. Хотя слезодавилки там и не было. Прекрасный роман. Всем рекомендую.
17. Ю Несбе - Пентаграмма
ну что тут сказать. прошла пара недель, а я уже особо и не помню сюжет. да и читал я в основном для того, чтобы узнать, чем закончится алкоголизм Харри и долгоиграющая драма с Томом Воллером. узнал. доволен.
18. Алексей Сальников - Опосредованно
Алексей Борисович снова прекрасен.
в чем суть: мир современной России, в которой стишки - это наркотик. поэзия есть разрешенная; а есть стишки, от которых случается приход. и девочка Лена, едва закончившая школу, получает от друга, старше ее по возрасту, листочек со стишком. ее вставляет. она даже сама начинает писать стишки - и ей это удается великолепно. это история взросления, история, как опосредованно проходит мимо зависимого, почти постоянно вставленного человека жизнь.
все это происходит поначалу в Тагиле, в хтонической провинциальной жути, потом - в Екб, где становится немного лучше.
и это великолепно.
мне Лена чем-то напомнила Лиду из "Армагед-Дома" Дяченок. хорошая, сильная женщина, такая настоящая.
мне Лена ужасно близка во многих своих мыслях - относительно любви и замужества, детей, близка в своей скрытности. оторвана от мира. безумно хороша.
Сальников - гений. не знаю, как он смог так достоверно, так близко написать женщину. удивительный. очень хороший.
меня тронуло за все струнки души.
пара цитат.
Ленина сестра: А я людей люблю, в отличие от тебя. Почему никто не стесняется своих свадеб: ни немцы, ни японцы, ни кто бы то ни было, а я должна? Вот эти замечательные люди: то, как они одеваются, как себя ведут, именно это создает определенный образ, неповторимый, который формируют не художники, не писатели, не режиссеры, а все мы - живем вот так вот и формируем. Это удивительно.
я прочитал этот абзац про стереотипные, вот эти жуткие русские провинциальные свадьбы, и подумал - хм, и вправду. интересная мысль-то.
Лена про замужество: Имелась и куча других, совершенно их, личных шуток, зародившихся незнамо как, в бытовых соприкосновениях, более интимных, чем секс, потому что секс-то может быть и между совершенно чужими людьми, и даже незнакомыми, а ежедневное совместное собирание на работу с милой мелкой возней в желании ничего не забыть и попытках предотвратить возможную забывчивость другого человека, при этом все равно забывании чего-то нужного, - такое за пару дней не получить.
и просто. пронзительное.
«Помоги мне, Вова», - сказала Лена. Ей казалось, что так подействовала эта медленная инъекция из двух строк умершего в канадской избушке стихотворца: «Что готический стиль победит, как школа, Как возможность торчать, избежав укола». Ей казалось, что именно этот укол и добил в итоге Снаружа, и она не хотела так. То есть вряд ли могла, но все равно не хотела.
понимаете, да? она не знала двух последних строк стихотворения моего любимого поэта из канадской избушки, стихотворение не дошло до людей в конечном виде. а Снаруж, наверное, знал эти последние две строки.
и эти строки, неизвестные Лене, - все равно что определение всей ее жизни.
«Я сижу у окна. За окном осина. Я любил немногих. Однако - сильно».
спасибо за очередное чудо, Алексей Борисович.
19. Алексей Сальников - Дневник снеговика
а вот стихи мне не понравились у него.
это короткая книжечка, совсем тоненькая, и новая, которая у него вышла, - такая же полупустая. словно бы ему отчаянно хочется писать стихи, он живет в поэтичном мире, но цепляющее у него не получается сделать. если и читать его стихи - то исключительно после "Опосредованно", они словно бы дополняют тот мир, определяют место Сальникова в нем.
но сами по себе - нет, слабовато...
20. Дарья Бобылева - Забытый человек
еще один сборник страшилок от Даши Бобылевой - на этот раз в условиях города. истории между собой не связаны. оригинальны. хороши.
но все же, пожалуй, мне ближе языческая хтонь, лешие, полуденницы, подменыши...
однако страшилки хорошие, любителям - рекомендую к прочтению.
21. Фабьен Нури, Тьерри Робен - Смерть Сталина (графический роман)
это совсем не обидно для русского человека, а во многом - грустно. все эти танцы над трупом диктатора. все эти попытки захватить власть. смешно и тошно.
но больше мне, пожалуй, нечего сказать. не оставляет пространства для размышлений.
22. АБС - Беспокойство
почувствовал необходимость перечитать именно "Беспокойство", черновой вариант "Улитки на склоне", чтобы погрузиться в мечтательность Горбовского. представить, что он сидит на этом склоне после своего удивительного спасения с Радуги и рефлексирует.
дааа, хорошо...
23. Джоанн Харрис - Джентльмены и игроки
поскольку я немного знаком с Джоанн, я начал сразу же подозревать всевозможные сюжетные ходы. один просек, хотя он самый очевидный, особенно если глаз наметан на спойлер]гендерную интригу. остальное вполне себе преподносило сюрприз, и я не раз спрашивал себя: как же герои выпутаются? это было здорово.
но вот я пишу об этой книге спустя два месяца после прочтения - и толком не могу вспомнить повороты истории.
что я помню?
ребенок сторожа элитной школы для мальчиков очень хочет приобщиться к этому миру, хотя ходит в обычную школу для маргиналов. но тайком пробирается на территорию школы, с каждым разом становится все смелее, крадет форму, ходит на уроки, у него завязывается дружба с красивым мальчиком - тем еще социопатом. заканчивается все тем, что мальчик погибает.
а потом ребенок сторожа возвращается в эту школу уже в качестве учителя, и его цель - разрушить школу, растоптать ее, потому что она принесла ему много горя. и особенно учитель латыни - который пытается противостоять врагу школы.
короче говоря, это интересная история, она меня захватила, но я все равно не запомнил ее в деталях. хорошая книжка, но не шедевр.
24. Джоанн Харрис - Другой класс
а это продолжение "Джентльменов и игроков". здесь сюжет угадывается проще, хотя тоже есть один момент, который переворачивает игру на 180 градусов. в "Джентльменах" таких моментов было больше.
зато здесь есть кое-что другое: поднимается вопрос ЛГБТ-подростков и ЛГБТ-взрослых, отношение старшего поколения и подростков. это хорошо. причем у Джоанн нет абсолютно белого и абсолютно черного, у нее все в серых оттенках. вне зависимости от ориентации герой остается человеком с плюсами и минусами, у нее нет задачи показать белыми и пушистыми представителей ЛГБТ на фоне гадких гомофобов. нет, все взвешенно и правильно. такие же люди. очень хорошо.
в этой же серии есть еще "Мальчик с голубыми глазами". и вот после этого "Мальчика" я долго плевалась на книги Харрис, потому что "Мальчик" получился слабой графоманью. а эти книжечки - вполне себе годнота.
25. Дмитрий Глуховский - Сумерки
хорошо сплетенный роман, перекликался для меня с "Краткой историей тьмы" Веркина. не так сильно, как "Текст", но крепко и хорошо.
его сюжет я помню и спустя месяц после чтения, а это, на мой взгляд, хороший знак - значит, роман, во-первых, увлекает, а во-вторых, не перегружен событиями.
в чем фабула: переводчик получает главу для перевода с испанского. текст - рукопись конкистадора, прорывавшегося вместе с отрядом через леса и болота в некий храм майя, к которому до жути боялись приближаться их проводники - индейцы, обращенные в христианскую веру. текст так увлекает переводчика, что ему уже и самому кажется, что он в этом лесу, и конкистадоры вместе с демонами майя будто бы заглядывают из прошлого в настоящий мир...
финал, конечно, очень красивый.
26. Эдуард Веркин - Пепел Анны
РЕНИЙ, закричал я на первых же страницах, НЕРАЗМЕННЫЙ РЕНИЙ!
и все, больше рения не было. но мне достаточно и маленького упоминания, чтобы к "Острову Сахалин" появился богатый бэкграунд.
подросток, сын богатых прогрессивных родителей, прилетает на Кубу, и там знакомится с Анной.
Анна - точно такая же, как все девушки в романах Веркина: сильная и независимая, не от мира сего; главный герой - точно такой же, как все герои в романах Веркина: простой, но не глупый, честный; было упомянуто о его особом состоянии, но развитие это получило едва-едва, как всегда - надо следить за руками, а то все пропустишь. у героя дома осталась девушка, Великанова, которая, как все не участвующие в сюжете девушки, тоже у Веркина везде одинаковая: простая и амбициозная, и родителям главного героя она, конечно, не нравится. к чести героя - девушке изменять он даже не думает, с Анной общается, как с другом. может, понимает, что эта утонченная особа голубых кровей - не для него. о таких ему только мечтать. а может, и вправду такой честный и преданый.
ощущение, что Веркин после отпуска этот роман писал. такая осязаемая атмосфера Кубы, я и сам такую выписывал после отпусков. такой незаметный фон - смена режимов, смерть Кастро. на переднем плане - мелочи, обычный отдых подростка... главный герой и не замечает, что Анна явно в оппозиции к официальной власти, чем-то тайком занимается, и семья ее пострадала во время репрессий.
в общем, это именно то, что Веркин умеет: нарисовать большой мир ненавязчиво, так, что ты и не заметишь, как он тебя окружил. за это и люблю его. а еще за ощущение, что вот-вот начнется волшебство, мистика появится - но ее все нет и нет. а потом он вдруг щелкает тебя по лбу - и ты сидишь обалдевший: что же это, я какие-то важные детали пропустил? это мне перечитывать все с карандашиком и закладками? потому что вот умеет он, умеет.
Летишь в Иркутск и прилетаешь в Иркутск, а хочется всегда на Далекую Радугу.
27. Дарья Саркисян - Обои-убийцы, ядовитая вода и стул-обольститель. Как выжить в собственной квартире
от аннотации и названия ожидал большего, но то, что получил - тоже неплохо.
причем даже мне, человеку мира медицины, было интересно, хотя почти все я и так знал.
а обывателю должно быть особенно увлекательно.
ну, легкий такой научпоп.
28. Анна Немзер - Раунд. Оптический роман
мне хорошенько припекло тут.
сейчас прошла неделя, я уже выдохнул.
а претензии мои остались.
в общем, Анна Немзер - журналистка Дождя, и это накладывает отпечаток на ее творчество.
в большой сюжет она не может. только в отдельные маленькие истории. персонажи вот у нее все хорошо прописаны, живые люди, а цельности, единой мысли - нет.
что она сказать-то хотела? что любовь бывает разная? что любовь все победит, что ли? так она не все победила. что со временем любовь все победит, если мы будем протестовать и митинговать? если все огласке придадим? ну это уже сложно для фабулы, не?
короче.
это роман - набор интервью, писем, монологов разных персонажей, даже один реп-кек-батол есть. лучше бы его не было, кстати. мадам явно не знакома с баттлами, кроме великого 5:0, да и в нем не уловила принцип стихосложения.
не суть.
вот какие темы есть:
1) переход фтм. Григорий любил девушку Сашу, девушка сделала переход в парня. Григорий ненавидел его и страдал, оба они мучились, но Григорий полюбил Сашу как парня. ну и каминг-аут сделал. заодно на баттле, который ВНИЗАПНА транслировался в режиме онлайн на ютуб, рассказал, как русские спецслужбы за деньги вывозят геев и лесбиянок из Чечни, а если семья дает задний ход, то грозят рассказать всем, что у них в семье ЛГБТ-персона. ну и посадили Григория по ложному обвинению, типа он в драке ножом пырнул кого-то.
2) полиамория - полный каннингем у нас тут, ага. Григорий до посадки не знал, как ему жить с Сашкой, и стал жить с Ниной, Нина его очень любила, так любила, что даже смирилась с присутствием Саши. им было непросто, но когда Григорий наконец вышел из тюрьмы стараниями Саши, они стали жить втроем. Нина, несмотря на все свои спутанные чувства, помогла Саше, дернула за нужные ниточки, когда родители пытались судом признать Сашу недееспособным - а то вдруг он квартиру их украсть хочет.
3) цирк и театр. ВНИЗАПНА Немзер отсылает нас в прошлый век, где учитель театра Сеныч полюбил своего ученика, а ученик полюбил однокурсницу Ирину, которая ради ученика и пошла в театр, и потом Сеныч женился на Ирине, потому что Ирина полюбила его, но до смертного одра Сеныч любил только ученика, и Ирина, пребывая в неврозе, жгла себе руки. у Сеныча еще один ученик был, циркач, его завербовали спецслужбы, чтобы он на Сеныча доносил, но он Сенычу обо всем честно сказал. и Сеныч предложил сделать все самим и сделать красиво: для циркового представления они соорудили такой танк, чтобы внутри него можно было устроить взрыв, но людей снаружи это бы не ранило. и вот в этом танке Сеныч самовыпилился. Нинка - это внучка циркача; а Григорий - потомок ученика Сеныча. вроде. я уже запутался.
4) митинги: люди после баттла Григория узнали о событиях в Чечне и вышли на митинг в Москве. была давка, многие люди погибли.
5) еврейский вопрос: кто-то там из огромного множества героев романа, вроде ученик Сеныча, снимал фильм о еврее, который был то ли начальником концлагеря, то ли что-то в этом духе, и его травили за это, но фильм все равно показали и в Европе. в России не показывали. добился один чувак показа этого фильма аккурат к митингам: думал, что большая часть людей останется дома у телика вместо того, чтобы на митинг пойти. то есть как бы понимаете, людям в реальности насрать и на митинг против убийств геев в Чечне, и на какие-то там события холокоста в прошлом. где, блять, актуалочка-то, если это не актуально от слова совсем?
6) и многая другая ебанина.
я продрался через это, понимаете? и я разгневан. все это уместилось на 300 страниц. все это настолько невнятно. настолько избыточно. все это нахуй не нужно, чтобы поднять тему произвола в Чечни. все это нахуй не нужно, чтобы поднять тему кровавой гэбни. все это нахуй не нужно, чтобы осветить холокост, лгбт, трансгендерных персон. для чего все это было? блядские либералы. что за говно. мне, наверное, так бомбит, потому что часть тем мне интересна и я был бы рад, что если вышла ХОРОШАЯ книга, которая немного раздвинула бы шоры быдла. но вышло говно какое-то, от которого даже у меня бомбит.
помните роман "Когда бог был кроликом"? там тоже взято несколько тем, авторка говорила обо всем, что беспокоит: лгбт, 11 сентября, что-то еще. но он был куда более цельным и ясным, он оставлял светлое чувства.
а тут бомболейло сплошное. а все туда же - в пейсатели.
гнев.
29. Евгений Алехин - Календарь
кажется, это автобиографично. или почти автобиографично.
герой - Евгений - решает бросить пить, завязать с алкоголизмом. чтобы быть честным перед собой, он начинает вести дневник, пишет, что прочитал, с кем виделся, что чувствовал. сходится, расходится и снова сходится с женой. переживает смерть друга. ложится
в дурку. выступает на концертах и записывает треки. встречается с известными в узких кругах людьми: Ханом Замаем, Лехой Никоновым. крадет из магазина куртку.
это такая бесконечная рефлексия. ощущение грусти и добра. чувствуешь, что этот человек - хороший, в общем-то. ранимый. мне очень понравилось, хотя все достаточно просто, книжечка коротка, 190 страниц всего.
но, наверное, интересна будет тем, кто с репкой так или иначе пересекается. иначе - непонятный неймдроппинг.
Любовь важнее «толка», запомните это хорошо, толкователи, и чем меньше было в этом здравого смысла, тем сильнее были чувства.
Ага, вот мы и поняли, отчего негодует Быков. Его раздражает, что кто-то менее образованный, чем он, занимает самую выгодную позицию в литературе — полуклассик. Это любовь на безвозмездной основе. Отсюда вопрос. Любят ли Быкова друзья и женщины?
30. Владимир Навроцкий - В ладонях полынь
я в сети наткнулся на его стихотворение, вот это:
Чтобы найти себя,
чтоб примириться с Родиной,
Чтоб на пенек присесть,
в ёлочку скинуть стресс,
И заодно ещё
в целях сбора смородины
Сергей Алексеевич Невыносимых
отправился утром в лес.
Ясно: Серёжа себя потерял.
Но Саша его нашёл!
Шёл по грибы, глядит:
Ель. Половина тела.
А что пол-Сергея медведи отгрызли, это и хорошо:
Можно сказать, что Родина
его приняла и съела.
сразу понял, что это мой поэт, и я его буду читать.
пошел по хронологии. начал с первого сборника. не впечатляет, но уже чувствуется, что он скоро нащупает свой путь. продолжаю читать.
31. Анатолий Дятлов - Чернобыль. Как это было
Давно читал эту книгу и решил перечитать после сериала "Чернобыль", потому что смутно ощущал: Дятлова сделали негодяем из драматических нужд, и тем самым лишний раз осквернили память человека.
Нет, сериал очень хороший.
Но за Дятлова мне очень обидно, еще обиднее за его детей, которые в очередной раз вынуждены смотреть, как общественность клеймит их отца как грубого подлеца.
А ведь это не так, и книга Дятлова лишний раз доказывает, что он делал все правильно, рисковал и геройствовал так же, как остальные. Он потерял здоровье, руководя в первые минуты и часы после взрыва, и точно так же сам лез в пекло, чтобы минимизировать ущерб.
А все почему? Потому что конструкторы реактора не раскрыли всех деталей о своем детище. Может, и сами не знали. Всякое может быть.
Виновато в итоге правительство, которое побоялось признаться миру, что допустило ошибку. Посадить персонал, который эксплуатировал реактор по букве закона, согласно инструкциям - это, блин, сильно. И, чувствуется, не вмешайся Сахаров, так бы и умер Дятлов в тюрьме.
Не могу, мне до слез жалко его. Несправедливо.
32. Владимир Набоков - Защита Лужина
Ну что тут сказать? Гений.
История аутичного шахматного гения, болезнь которого все усугубляется, и страсть к шахматам делает ее только тяжелее.
Я словил спойлер из первого же примечания, где было сказано что-то вроде "этот образ будет преследовать Лужина до второстепенного спойлера, а еще до главного спойлера". И я такой: серьезно, мэн? Я только на седьмой странице, а ты на меня все это вывалил!
Короче, не читайте примечания, если возьметесь за Набокова.
Мне толком сказать нечего. Болезненная реалистичность двинутой психики, фоном - относительно нормальные люди, да и то с какими-то глупыми фантазиями в голове. Понятно, что умница Набоков рассыпал аллюзии, отсылки и насмешки, но это ничуть не мешает воспринимать его роман пугающе реальным. Странно даже, что он прошлого века - ощущение, что все это писал современник. Ах, прекрасно.
33. Бенджамин Алир Саэнс - Аристотель и Данте открывают тайны вселенной
претенциозное название, да?
в чем фабула: Аристотель (Ари) - замкнутый подросток, даже родители подтрунивают над тем, что у него нет друзей. но однажды в бассейне он знакомится с открытым и добрым парнем - Данте, и эта дружба становится для самих мальчиков и их семей знаковым событием.
что по сути: очень скупой язык. очевидно, это проблема перевода (как я понял уже потом, фанатского). но построение фраз намекает, что и оригинал так же сух и невыразителен, но, думаю, на английском хотя бы не так это замечаешь.
сюжет - максимально прост, как в фичках. мальчики дружат, потом ненадолго их пути расходятся, потом один осознает, что любит другого, а потом и до другого это тоже доходит, и все счастливы.
посыл у книжки хороший, психологичность тоже есть: понятное дело, что раз Данте вырос в семье, где принято открыто говорить о своих чувствах, где атмосфера одобрения и принятия царит, то он будет открыт миру и психически здоров. а Ари, выросший с отцом, у которого ПТСР, с постоянными тайнами о брате Ари, сидящем в тюрьме, до последнего будет закрываться и отрицать наличие у себя чувств.
это все понятно.
но представляете, как мог бы раскрутить этих персонажей другой автор, более талантливый, более опытный? это могло бы стать книгой, подобной "Скажи волкам, что я дома"; это могло бы стать вторым Саймоном; но нет, это словно грубо вырубленная из дерева поделка. черты угадываются, но мастерства автору не хватило. и это то, что расстроило меня больше всего.
34. Владимир Навроцкий - Земляное, Локации, отдельные стихи 2015-2018
проследить за тем, как растет поэт, - бесценно.
вот пара фактов о Навроцком: он живет в Пензе; он ведет помимо стихотворной деятельности фотографическую: собирает фоточки потайного Свинтреста - это, как я понял, улица.
35. Бекки Альберталли - Саймон и программа Homo Sapiens
особенно хорошо зашла эта повесть мне на контрасте с Аристотелем и Данте: легкий язык, легкий юморок, персонажи живые и соответствующие своему возрасту. и нет необходимости за автора додумывать характер персонажей - он и так замечательно прописан.
Саймон - подросток, играющий в школьном театре; он гей, но никто не знает о его ориентации, даже ближайшие друзья. он ведет анонимную переписку с парнем, о котором лишь известно, что он учится в одной школе с Саймоном. и Саймон в него влюбляется.
это очень милая книжечка. вполне добрая и вполне реалистичная. прочитать такую на отдыхе - одно удовольствие.
36. Владимир Данихнов - Колыбельная
он умер несколько месяцев назад от онкологии. я вспомнил об этом, лишь когда дочитал роман. и мне стало нестерпимо грустно. это хороший писатель, очень хороший. пытаюсь собрать сейчас мысли - и не могу. его забрала черная тварь размером с колесо обозрения.
ладно. о книге.
мне напомнило "Петровых в гриппе", только без лихорадочной горячки. некая абсурдность сохраняется, поначалу кажется, что автор пытается тебя рассмешить, а потом доходит: не-а. ничего подобного. автор просто показывает, как мелочны, как поверхностны люди.
здесь есть все: психологизм, детективная составляющая, едва заметная надежда, что не все так плохо. все персонажи книги, кроме одной десятилетней девочки, захвачены унынием и скукой, и что бы они ни делали, вырваться не получается. да они и не хотят.
господи, до чего же прекрасный роман. захватывающий. правильный. не могу ничего о нем написать. тут лишь читать.
37. Роберт Д. Хаэр - Лишенные совести. Пугающий мир психопатов
в общем, название - это кликбейт, никакого пугающего мира в книге нет.
автор - психиатр, долгое время проработавший в тюрьмах. на психопатов он насмотрелся. он, вероятно, хотел в книге показать, как страшны психопаты, как распознать их и как спастись от их влияния на свою жизнь, но получилось у него не очень. никаких вам сочных примеров, леденящих душу историй, а из советов один - БЕГИТЕ, ну и в принципе это единственный совет, который можно дать.
не знаю, кому будет интересна книга. наверное, люди, ни разу в жизни о психопатах не слышавших. но и то не факт. одно утешение - она короткая.
38. Джон Фаулз - Волхв
гениальная книга, просто гениальная. достаточно окунуться в ее божественный язык. понимаю, что кощунственно так говорить, если читал в переводе, но уж хотя бы метафоры-то я могу оценить, да?
в чем фабула: молодой человек 25 лет, Николас, учитель английского языка, отправляется на греческий остров работать в школе. Николас избалован жизнью, эгоистичен, чрезвычайно трепетно к себе относится, все ему в Англии становится скучно. он бросает девушку перед отъездом. а там, в Греции, он знакомится с загадочным владельцем виллы, и тогда-то начинаются чудеса...
я горел всю книгу. то от понимания - поначалу, когда Николас описывал свои отношения с Алисон, настолько правдивы и проникновенны они были. я горел от гнева, потому что он оставил лучшую девушку в мире, свою ручную синичку ради каких-то там журавлей, надумал, что там, в Греции, ему будет лучше, ведь он, подлец, такой возвышенный, кококо.
то я горела от гнева - как он посмел полюбить другую. потом от смирения - всякое случается. потом - снова от гнева.
правда, я просто горел постоянно. это было красиво, абсурдно, увлекательно, это было так мастерски и так умно. там столько неявных отсылок к Шекспиру, что я решил все прочитать у него постепенно. я не понял, наверно, и десятую смысла, которая вложена в этот роман.
но до чего он красив. до чего красив.
и финал - я, в принципе, понял. они будут вместе.
но я расстроен. Николаос не достоин своего хэппи-энда. тот антигерой, который меня выбесил, хотя он не кромсал людей топором и не надевал по ночам платье и парик.
но это максимально шикарно.
Ничто так не враждебно поэзии, как безразлично-слепая скука, с которой я тогда смотрел на мир в целом и на собственную жизнь в частности. Я был слишком молод, чтобы понять: за цинизмом всегда скрывается неспособность к усилию — одним словом, импотенция; быть выше борьбы может лишь тот, кто по-настоящему боролся.
Мы сидели молча, согревая друг друга, остро ощущая соприкосновение наших тел и все, что значил для обоих разговор о ребенке. В нашем возрасте не секс страшен — любовь.
— Это же вроде теста. Сильно ли мы будем скучать.
— Я знаю, что это такое, когда уезжают. Неделю умираешь, неделю просто больно, потом начинаешь забывать, а потом кажется, что ничего и не было, что было не с тобой, и вот ты плюешь на все. И говоришь себе: бинго, это жизнь, так уж она устроена. Так уж устроена эта глупая жизнь. Как будто не потеряла что-то навсегда.
— Я не забуду тебя.
— Забудешь. И я тебя тоже.
По-моему, двадцать пять — наиболее трудный и больной возраст. И для тебя, и для окружающих. Ты способен соображать, с тобой обращаются, как со взрослым. Но бывают встречи, которые сталкиваются тебя в отрочество, ибо тебе не хватает опыта, чтобы постичь и усвоить их значение.
Я — язычник, лучшее во мне — от стоиков, худшее — от эпикурейцев; им и останусь.
Ведь иногда безмолвие — это и есть стихи.
39. Уильям Шекспир - Гамлет
40. Уильям Шекспир - Буря
настал тот момент, когда я устал от остроумных аллюзий на Шекспира, которые я почти никогда не распознавал. вот как прочитаю основное у Шекспира, как буду глубже понимать всю остальную литературу! ну, или по крайней мере, находить скрытый смысл. который, возможно, никто и не закладывал.
совершенно прекрасное из Гамлета. приятель хочет выпытать, что же с Гамлетом не так, что его тяготит; в ответ Гамлет предлагает приятелю сыграть на музыкальном инструменте; и когда тот говорит, что не умеет, Гамлет выдает:
Вот видите, что за негодную вещь вы из меня делаете? На мне вы готовы играть; вам кажется, что мои лады вы знаете; вы хотели бы исторгнуть сердце моей тайны; вы хотели бы испытать от самой низкой моей ноты до самой вершины моего звука; а вот в этом маленьком снаряде — много музыки, отличный голос; однако вы не можете сделать так, чтобы он заговорил. Черт возьми, или, по-вашему, на мне легче играть, чем на дудке? Назовите меня каким угодно инструментом, — вы хоть и можете меня терзать, но играть на мне не можете.
просто ВОСХИТИТЕЛЬНО
41. Дмитрий Быков - Икс
журналисту Шелестову присылают рукопись с пометкой, что он сможет дописать ее лучше, чем сам автор. Шелестов, посовещавшись с главредом, решает рукопись переработать и издать под своим именем. и заверте—
ладно, ничего там не завертелось. начинается все вскоре после красной революции. Шелестов - молодой человек с некоторой отстраненностью от жизни. рукопись он перерабатывает и переписывает ответственно, вдохновение так и прет, и после издания первого тома этой рукописи его начинают уважать в литературных кругах. становится всем ясно, что это большой писатель. но как этот неопытный юнец смог выдать такой полнокровный, стопроцентно великий текст?
ах да, прототип Шелестова - Шолохов, а шедевра - "Тихий Дон".
не имеет смысла пересказывать сюжет. потому что от спойлеров теряется очарование повести. она хорошая. иногда, правда, я злился и вопрошал, для чего Быков включает некоторые главки в текст, но потом понял и успокоился.
это, разумеется, умное чтиво. вопросов, в принципе, не оставляет. обдумывать после прочтения почти не хочется.
и встает вопрос: а советовать-то читать надо?.. наверное, нет.
Быков, конечно, очень крутой.
но вот не горят им, не достается ему любви народной в тех количествах, на которые он наверняка рассчитывает.
Травля что, последняя капля. Газетная статья тогда трогает, когда в себя не веришь. А тут уже ничем невозможно помочь.
— Я думаю, как хорошо было бы то, что написал бы Маяковский после самоубийства, — сказал он так, словно посмертное сочинительство — самое простое дело. — Как много лишнего осталось бы за бортом, какой был бы чистый звук. Как его ничто не волновало бы, кроме главных вещей. Я уверен, что после смерти все вообще писали бы лучше, потому что нечего больше бояться. Но после самоубийства — это, должно быть, совсем особенное. Ведь мы все с этого начинаем. Кто не убил себя — тот не может ничего написать.
— Ну валяйте, — сказал Шелестов с неопределенной интонацией — то ли радушной, то ли равнодушной. Да велика ли, в общем, разница у русского человека. Не убил — скажи спасибо, а по доброте или сыт был, какая разница.
42. Дмитрий Быков - Июнь
с Быковым история все та же: цитат красивых много, а смысла - ноль. пустая книга. ну, что-то происходило, ну, какой-то общей идеей три повести-рассказа объединены. в первом люди очень неприятные. но все равно - что он хотел сказать-то в итоге? это не развлекательное чтиво, которому можно добраться до читателя с целью просто повеселить. но и до той литературы, когда автор жаждет высказаться, не дотягивает.
короче, вот цитаты, и на этом с Быковым все.
И он не нуждался ни в чьем сострадании, отвергал помощь — ведь мы люди модерна, мы бежим от предписанных эмоций. Когда кто-то из друзей умирает, мы испытываем досаду от потери ценного кадра, но и только; когда умираем мы, мы бессмертны в делах; бессмысленно разводить сопли по поводу биологии, кроме биологии ничего нет. Литература есть сумма приемов, любовь есть сумма потребностей, общество есть сумма свободных индивидуумов, все прочее от лукавого, которого тоже нет.
Война была замечательным способом маскировать пороки под добродетели. Война отмывала, переводила в разряд подвига что угодно — и глупость, и подлость, и кровожадность; на войне нужно было все, что в мирной жизни не имеет смысла.
Миша подумал, что и вся Борисова жизнь так пройдет: все будут жить, а он — описывать. И мельком заметил, что и сам для себя мечтал именно о такой тактике. Жить не стоит, от жизни остается только то, что напишут — может быть, он, а может быть, и Борис.
Есть разные стадии вырождения, есть интересный подземный мир, у темноты свои градации. Мы все это увидим. Ясно только, что мы уже в подземном царстве, а там можно пробивать еще много днищ.
Он прошелся по облетевшему перелеску, чувствуя, что надо повернуть, что вот-вот его засосет воронка пространства, присутствие которой он ощущал иногда: именно так люди и пропадают без вести, и потом никто их не может найти, а выплевывает их это самое пространство за тысячи верст от дома, на какой-нибудь железнодорожной станции, где они ничего не помнят и никого не узнают.
43. Анна Старобинец - Переходный возраст
криповая и местами неприятная штука, но все равно очень хорошая. сборник рассказов Старобинец: мистика с ужасами либо постапокалипсис. про будущее, одинокое и пугающее, мне было интереснее читать. но и жуткий русреал у нее тоже хорош.
44. Джонатан Литтелл - Благоволительницы
великий роман. роман о Второй мировой, рассказанный от лица офицера СС, от 39 до 45.
я начинал его читать лет 5 назад, курсе на втором, и моя читалка ломалась при каждом включении от безумного количества страниц. и помню, что я совсем не желал анализировать, что пишет автор, а сразу воспринимал все во штыки: что этот зажравшийся, избежавший правосудия бюргер себе позволяет?
короче говоря, я был глубоко неправ.
теперь я читал в бумаге, медленно, с полным погружением, и мне было ужасно, ужасно, ужасно.
по большому счету, вопрос основной вот какой: а ты бы, стоя возле рва с трупами, смог бы сохранить свои принципы? ты бы в той ситуации попытался пойти против командования, против всех, чтобы рухнуть мертвым в тот же ров? или гибкая психика подстроилась бы, и ты стал выполнять приказы? или, хуже того, выслуживаться перед немцами, как украинцы, убивавшие соотечественников.
смешанные чувства к главному герою, Максу. он вызывал отвращение; он вызывал жалость - перверт несчастный; он вызывал в какие-то моменты даже сочувствие: если бы не война, он бы смог просто хорошо работать, делать что-то полезное для общества, потому что работник он ответственный. и, глядишь бы, справился со своими неврозами. но потом, через сотню страниц, опять меняешь мнение: нет, дрянь, а не человек. и все равно: а ты-то разве лучше был бы на его месте?
он, конечно, глубоко болен по части психики. отчасти безумие оправдывает некоторые его поступки - убийство отчима и матери в аффекте. но холодное равнодушие, с которым он старался реорганизовать концлагери, с которым он так же стрелял в обреченных евреев, как и все остальные, не оправдываются состоянием аффекта. я думаю, Макс - психопат. ни жалости, ни стыда. даже к самому близкому, по сути - единственному, другу он не испытывал теплых чувств, а хладнокровно убил его, чтобы спастись самому. вот это меня потрясло под конец книги. то, как появился Томас, избавив Макса от верной смерти, а Макс, без единой рефлексии, проломил Томасу череп, чтобы украсть поддельные документы и штатскую одежду.
Томас заслуживает отдельного абзаца. шикарный персонаж. настоящий национал-социалист, искренне верящий в идею, неутомимый карьерист. много раз я думал: как же Максу повезло с таким другом, иначе бы давно уже погиб. и все же интересную мысль высказывал один критик: Томас здесь - все равно что Мефистофель, он появляется, чтобы Макс сделал выбор в сторону худших преступлений, в сторону греха. и так оно, пожалуй, и есть. и вот опять какая незадача: с одной стороны, симпатизируешь такому человеку, как Томас, а с другой стороны - он еще хуже Макса, тот хоть размазывал на десяток страниц свои мысли о том, что они зря евреев уничтожают, а Томас... Томас едва ли интересовался моральной стороной вопроса. нет, это он психопат, а не Макс. с другой стороны, он пришел на помощь другу, а Макс его убил без малейшего колебания, никакой рефлексии. так кто из них хуже? как эту градацию гнусности измерить?
это основная сложность, наверно. пытаешься понять, что же с героями романа не так, а с ними всё, ВСЁ так. они обычные люди. и в тех обстоятельствах они действовали так, как миллион других обычных людей - солдат Рейха. эти миллионы не были психопатами, не были душевнобольными, они совершали ужасные вещи, будучи психически здоровыми. то есть, получается, эта тьма сидит в каждом и нас? любой, когда получит разрешение сверху, отдастся насилию с упоением?
мысль эта не дает мне покоя. что лишний раз подтверждает: роман - великий. история войны восстановлена с хирургической точностью, все исторические личности на месте, описание Союза, Германии - невероятно точное. Джонатан Литтелл проделал огромную подготовительную работу.
я бы всем посоветовал этот роман, от него получаешь огромное количество эмоций, в него погружаешься. но при этом далеко не каждому зайдет, потому что описание зверств там неприкрыто-графично, физиология и перверсии - тоже яркие и выпяченные вперед. но иначе бы и не получилось, наверно.
вот еще вопрос, кстати: Максу так плохо физически, потому что разум и душа его отторгают всю грязь, которую он творит вместе с остальными, или он гнилой по всем фронтам?..
И убийцы, и убитые — люди, вот в чём страшная правда.
Виновен ли стрелочник на железной дороге, направивший поезд с евреями в сторону концлагеря?
Если вы родились в стране или в эпоху, когда никто не только не убивает вашу жену и детей, но и не требует от вас убивать чужих жен и детей, благословите Бога и ступайте с миром. Но уясните себе раз и навсегда: вам, вероятно, повезло больше, чем мне, но вы ничем не лучше.
После войны много говорили о бесчеловечности, пытаясь объяснить, что произошло. Но бесчеловечности, уж простите меня, не существует. Есть только человеческое и еще раз человеческое.
Я думал об этих украинцах: как они только дошли до такого? Многие из них воевали против поляков, потом против большевиков, они ведь должны были бы мечтать о лучшем, мирном будущем для себя и своих детей, и вот теперь они посреди леса, надев чужую военную форму, без какой-либо доступной их пониманию причины убивают людей, которые ничего им не сделали. Что они сами-то, интересно, думали об этом?
45. Виктор Пелевин - Искусство легких касаний
в этот раз отзывов критиков не читала, только у одного книжного блогера глянула, что роман вышел интересный и сравним по величию с Айфаком, поэтому решил прочитать (да и предыдущий тоже сейчас наверстываю, потому что кто я такой, чтобы романы Пелевина игнорировать).
в общем, это далеко не iPhuck, но вещь вполне развлекательная, метафизическая, пелевинская. повестки все ясны: русские хакеры, вмешательство в социальную жизнь государств, масоны, ура, снова о масонах! но в остальном мне показалось пустым. это, в общем-то, и не роман вовсе, а три повести. первая простая и без двойного дна (приключения молодых людей двадцати с небольшим лет в горах со странным проводником), вторая - пересказ многословного романа некоего Голгофского, изучавшего в масонские общества, а теперь написавшего книгу о том, как спецслужбы через триггеры в твиттере меняют социальную жизнь людей; и третий рассказ - о героях "Тайных видов на гору Фудзи".
меня вот что сразу несколько расстроило: в Айфаке я сразу влетел в прекрасно узнаваемый, любимый стиль Виктора Олеговича, в его ставший привычным юмор, когда он пишет слово "хуй", чтобы уж точно всем слоям читателей стало смешно. а вот в "Искусстве" я Пелевина узнавал по содержанию, а не по форме. но он, конечно, хорош.
получился, как по мне, хороший и бодрый сборник повестей, но не в вечность.
— ...телегипнотизер. Давал установку или заряжал воду...
— Как заряжал? — спросил Иван.
— Ну вот прямо так и заряжал. Говорил, поставьте бутылку с водой возле телевизора, и будет вам от нее счастье.
— И что, люди верили?
— И тогда верили, — вздохнул Акинфий Иванович, — и сейчас верят. Только сегодня мозги вправляют по-другому, через тренинги, всякие коучинги, семинары и особенно это, книги про путь к успеху. И поэтому люди думают, что раньше все были глупые, а теперь они умные. И типа к успеху идут. А им просто так воду заряжают.
Чтобы понять, активен бог или нет, достаточно поглядеть, действует ли его фича. То есть функция. Любовью занимаются? Значит, Афродита при делах. Воюют? Значит, Марс тоже. Вот и с Кроносом то же самое. Время ведь осталось? Осталось. А что он делает, время? Да то же самое, что всегда — кушает своих деток. Иногда некрасиво и быстро, как наших дедушек и бабушек, иногда терпеливо, гуманно и с анестезией, как нас, но суть не меняется. Мы — дети своего времени. И время нас пожирает. Вот это и есть проявление Кроноса.
Потому что Россия, Федя, это столыпин. А столыпин — это Россия. И то, что у тебя есть тайный выход на палубу, ничего не меняет.
46. Кэролайн Кепнес - Ты
не один книжный блогер в тележке писал про этот роман, и вот почему: его главный герой - продавец в книжном магазине.
а еще он маньяк, который, раз увидев девушку, влюбляется в нее мгновенно, начинает рыть про нее инфу, сталкерить и уже планирует с ней свадьбу и детей. то есть реально психически больной персонаж. девушку, к слову, тоже не безвинная овечка, а просто обычная девушка с плохими и хорошими сторонами характера.
но мне читать было противно, потому что главный герой, Джо, действительно мерзкий. и меня триггерило каждый раз, когда он любые действия и слова девушки трактовал так, как ему хотелось.
это все, конечно, здорово и, наверное, не избито, но для меня этот роман - на один раз прочитать. и то, если отмотать время назад, я бы лучше того же Тилье прочитала или что-нибудь про Харри Холле. те тоже на один раз, развлекают и ладно, но они не вызывают этого омерзения во время чтения.