я размазан по паркету как октябрьская грязь
Хирург
Бета: прекрасный Воктер

Персонажи: Хоук\Андерс, Дориан, Фенрис Лето
Размер: в целом ~73.000 слов, эти главы ~8.500
читать дальшеРейтинг: NC-17
Жанр: AU, экшн, криминальная драма
Предупреждения: немного мата
Саммари: Жизнь Андерса, подпольного врача, была вполне сносной ровно до тех пор, пока в его клинике не появился с простреленным плечом Хоук. И все перевернулось с ног на голову.
Примечания: конец путешествия. несколько слов... читать дальшево-первых, я должен сказать огромное, наиогромнейшее спасибо внимательному и ответственному Диме Воктеру - согласитесь, что даже просто взяться за макси по незнакомому фандому - это уже геройский поступок, а отшлифовать текст так, как сделала она, - вообще запредельное чудо. тем более если автор прибегает в личку и скороговоркой говорит, как волнуется, как переживает, как не уверен тут, тут, а еще тут и тут, и вот тут, и тут, и вот еще фоточки бородатых и усатых!!1 так что да. Дима мне очень помог и я очень благодарен



во-вторых, я благодарен читателям. да-да, это вы, три мои героя - Герти, Рыжий Комочек и Валентин (ничего, что я вот так по имени?). а еще Элли с фикбука, но ей спасибо я скажу там. макси - это всегда волнение, а уж тем более первое макси в новом фандоме... спасибо вам огромное за всю поддержку и любовь, я не один вечер провел с улыбкой благодаря вам



и я просто благодарен за то, что есть Хоук и Андерс, Дориан и Макс, Фенрис и Джас. вы не представляете, с каким удовольствием я их со всех сторон вертел и подставлял в этот текст. мне кажется, что через строчки бьет неприкрытое обожание... ну, Дориана так точно

с одной стороны, я рад, что история закончилась, потому что люблю все доводить до конца, с другой - прощаться с ней тоже грустно, потому что ко всем привык. но все равно чувство счастья и морального удовлетворения огромно

спасибо всем!
(Главы 1 и 2, 3 и 4, 5 и 6, 7 и 8, 9 и 10, 11 и 12, 13 и 14)
Скачать полный текст: .doc | .pdf
15 глава
15 глава
— Как прошел разговор с моей сестрой? — с затаенной угрозой спросил голый по пояс Хоук, скрестив руки на груди.
Андерс, разом ощутив себя крошечным, отступил.
Вот он на своей лжи и попался.
Возмездие настигло его гораздо быстрее, чем он ожидал.
Хоук, грациозно оттолкнувшись плечом от дверного косяка, приблизился к нему. Он наступал, а Андерс капитулировал и пятился назад, будто мог сбежать от урагана. Он врезался лопатками в стену. Хоук, нависнув над ним, упер одну ладонь возле головы Андерса.
— Что тебе сказал Броуди? Что, кроме угроз, он тебе сказал, черт побери? — повысил Хоук голос.
Андерс смотрел на него во все глаза.
Что это — испуг, что ложь вскроется, и связь Хоука с уплывшим на рынок лириумом станет очевидной? Или гнев от того, что Андерс утаил от него важное знание, которое может помочь завладеть производством?
Не дав себе времени подумать, Андерс выложил все, как на духу, решив, что от утаивания будет только хуже. Рассказал о теории Броуди и о том, что он искал обоих Хоуков, о том, что Карвер выгадал нужный момент, чтобы продать лириум, и что он узнал об этом от Бетани.
Хоук сделал шаг назад.
— Нет, — коротко сказал он. — Карвер не мог все это провернуть.
— Ты его недооцениваешь, — негромко ответил Андерс. — Я тоже его недооценивал, — признал он. — Но других вариантов больше нет. Либо он в одиночку одурачил меня, тебя, Броуди и Кассандру, либо…
— Либо что? — нетерпеливо спросил Хоук.
— Либо Броуди прав, и ты так часто уезжаешь, потому что должен наладить производство лириума и каналы его сбыта, — выпалил Андерс.
Хоук наградил его долгим взглядом.
— Ты даже не представляешь, как ты неправ.
— Подтверди это тогда.
Хоук не обратил внимания на его слова. Он уже ушел в свои мысли.
— Телефон, — наконец коротко потребовал он и протянул руку.
Андерс вложил мобильный ему в ладонь.
— Только не… — он осекся. Все равно просьба-предупреждение сейчас Хоука не остановит, но Андерс так не хотел стать причиной их ссоры с Бетани…
Хоук, почти не глядя, ткнул в пару кнопок. Вперив в Андерса взгляд, он слушал гудки. Когда ему ответили, он с ледяным спокойствием произнес:
— Нет, не Андерс.
— Гаррет! — воскликнул Андерс, пытаясь подойти к нему, но Хоук выставил вперед ладонь, не пуская его.
За следующие несколько минут Андерс рекордное количество раз хотел провалиться со стыда под землю.
Хоук не разговаривал. Он орал. Он обвинял Бетани в том, что она, прикрывая Карвера, сорвала все его планы и испортила всю игру. Больше всего Андерсу хотелось вырвать у него телефон и потребовать извиниться, но неожиданно ярость Хоука пропала, и он, резко сбавив обороты, пообещал Бетани, что все будет хорошо.
— Что это было? — напряженно спросил Андерс. Хоук на долгие мгновения стал для него незнакомцем.
— Единственный способ что-то из нее выбить, — Хоук уставился на экран телефона, просматривая пришедшее сообщение. — Лето! — позвал он.
Тот появился сразу же. Видимо, слышал весь разговор.
— Пробей этот номер, — скомандовал Хоук. — Найди, где он сейчас. Может, отследить геоположение придется…
— Я не вчера родился, — перебил его Лето.
Дождавшись, пока он удалится вместе с телефоном Хоука, Андерс возмутился:
— Тебе не стыдно? Я бы на месте Бетани больше никогда с тобой не разговаривал. Теперь я понимаю, почему она защищала Карвера от тебя.
— Угу. Неплохо, если бы ты еще понимал, что Карвер — не белый барашек, каким прикидывается. Андерс, — Хоук приблизился к нему, опять отрезая пути к отступлению. — Мне лучше знать, как общаться с семьей. Если бы я пошел по пути увещеваний и уговоров, Бетани ни за что бы не дала мне номер Карвера. И мы бы не смогли его найти. Поверь мне, — попросил он.
Андерс посмотрел в янтарные глаза. На радужке Хоука было пятнышко, рыжинка, будто лиса, махнув хвостом, оставила.
— Другого способа получить желаемое не было? — уныло поинтересовался Андерс. Чары Хоука окутали его, сломив волю и смыв возмущение. Хоук, почувствовав изменения в его настроении, притянул Андерса к себе, заключая в объятия.
— Не было. Ты бы знал, как я хочу покончить со всем этим. — Хоук, положив ладонь на шею Андерса, прикоснулся губами к линии его челюсти, провел под подбородком. — Я устал.
— И все равно ты не хочешь просто оставить свои поиски и уехать…
— Я не имею на это права.
Андерс вздрогнул от мрачной решимости в словах Хоука. Предопределенность, твердая уверенность, что именно так и есть, коснулась его, и он впервые по-настоящему ощутил, что поиск лириума стал для Хоука обязанностью, мечом, довлеющим над ним каждую минуту существования, горой, которую он держит на своих плечах.
— Ты мне нужен, Андерс.
— Не справишься без меня? — усмехнулся Андерс, скользя ладонью от локтя Хоука вверх.
Секунду поразмыслив, Хоук сказал:
— Справлюсь. Но тогда все мои результаты потеряют смысл. Если тебя не будет рядом, то все станет ненужным.
Андерс закрыл глаза.
Должно быть, он заболел. Иначе ему нечем объяснить вскрывшуюся в нем болезненным нарывом сентиментальность и чувствительность. Слова Хоука прорывают его стальными когтями насквозь. Разворотив грудную клетку, уничтожают в нем жизнь. И за каждое сомнение, за любое недоверие Андерс мучительно погибает.
— Я буду с тобой, — прошептал Андерс.
Хоук глубоко вздохнул, собираясь сказать что-то еще, но их прервал выглянувший из комнаты Лето:
— Хватит миловаться. Я нашел нашего потерявшегося птенца.
Лето, не скрывая самодовольства, сказал, что позвонил, представившись торговым агентом, и пока Карвер пытался от него отвязаться, Лето удалось отследить звонок. Карвер был в недостройке на въезде в город — той самой, в которой он назначил встречу Кассандре.
Вряд ли он был там проездом — сигнал оставался стабильным на всем протяжении звонка. Карвер не двигался. Либо он прикупил квартиру в доме без крыши, либо устроил производство именно там.
Хоук хмыкнул и скомандовал всем одеваться. Лето, уже в костюме и при оружии, смерил его презрительным взглядом. Андерс, относительно одетый, пожал плечами. Хоук же похлопал себя по голому животу и отправился за рубашкой и брюками.
Лето, искоса глянув на Андерса, язвительно произнес:
— Отличные штанишки.
Покраснев, Андерс потопал за Хоуком — ему и вправду стоило сменить эти треники на что-то приличное.
В глубине души Андерс не верил, что Лето сделал все верно и вывел их на Карвера. Андерс ожидал, что заброшка окажется пустой, как вакуум. И только ветер будет гулять между стенами… Андерс поежился. Воспоминания были не из приятных.
Но даже то немногое, что любил Андерс — их с Хоуком квартиру, гнездышко Дориана — даже это город испортил.
По дороге Андерс предложил позвонить в полицию. Тогда проблема будет решена: Хоук избавится от своей ответственности за лириум, а фабрика будет разрушена. Они смогут уехать с чистой совестью.
— Не выйдет, — Хоук разрушил все его надежды. — Если бы полиция хотела поймать лириумщиков, она сделала бы это много лет назад. Здесь все в доле, Андерс, — Хоук обернулся к нему с переднего сидения. В одиночестве на заднем Андерсу было не по себе, словно его посадили на скамейку запасных, пока взрослые решают свои проблемы, но он не подавал виду. — Неужели ты думаешь, что копы собираются что-то делать со сложившейся ситуацией? Мы им позвоним, и они устранят Карвера и нас, а потом найдут хозяина получше. Того, который не станет вызывать их, а отстегнет достаточно денег.
— Как будто не бывает честных полицейских, — пробормотал Андерс скорее по инерции. На деле же слова Хоука полностью совпадали с его мыслями. Минутная слабость, желание сделать все проще, заставили Андерса раскаяться. Как бы Карвер всех их ни подставил, он не заслуживает встречи с копами.
— Бывает, — Лето вклинился в их разговор. — Их вышибают со службы в первые месяцы. Начальство рьяно следит, чтобы никто не нарушил сложившийся порядок дел.
Помолчав, Андерс снова спросил:
— А что мы сделаем с Карвером? Застрелим?
— Поговорим, — Хоук вытащил из внутреннего кармана расстегнутого пальто пистолет и проверил магазин с патронами.
— Ты не убьешь брата, — собственный голос показался Андерсу чужим.
— Не убью, — согласился Хоук. — Для начала просто проверим, там ли он еще. Пожалуй, это умно — еще полгода назад привести нас всех на лириумную фабрику и сбежать, посмеиваясь. Идиоты. Не заметили, что то, что мы все так долго искали, у нас под носом.
Андерс хотел посоветовать Хоуку говорить только за себя, ведь Андерсу было дела до лириума столько же, сколько монаху до полета на Марс, но до него дошло, что Хоук имел в виду их с Лето и Кассандру. Это они искали лириум.
И они его, похоже, нашли… Если Хоук заберет наркотики в свои руки, то Кассандра не оставит этого просто так. Она долго терпела лириум, расплывавшийся по улицам, и сдерживала его распространение. Ради мужа она могла смириться с тем, что взрослые люди травятся. Хоуку она подобного не спустит.
Лето затормозил вдалеке от недостройки, чтобы не оповещать об их визите Карвера заранее.
Проходя мимо здания, в котором они уже однажды были, Лето прищурился и безмолвно указал рукой вдаль. В соседнем каменном коробе первый этаж был затянут бежевым тентом, через который смутно проглядывали темные очертания. Приложив палец к губам, Хоук перехватил пистолет удобнее и боком стал приближаться. Андерс на цыпочках шел за ним.
Жестом указав Лето заходить с другой стороны, Хоук продолжил движение. Сердце у Андерса стучало в ушах. Он ожидал, что их услышат, но они приблизились почти вплотную, а человек за тентом не сменил положения. Он сидел на стуле боком к ним. По краям тента вырисовывались столы с нагроможденными на них неясными предметами. Видимо, установка для перегонки и кристаллизации вытяжек лириума…
Хоук в одно плавное движение распрямил руки, наставив пистолет на фигуру Карвера.
…А ведь он обещал Бетани, что не даст им поубивать друг друга
Хоук положил палец на курок. Андерс следил за ним, разрываясь между чувством долга и преданностью Хоуку.
Мышцы Хоука едва уловимо дрогнули, и Андерс прыгнул вперед, отводя руку Хоука вверх. Прогремел выстрел.
— С ума сошел? — взревел Хоук, машинально отталкивая Андерса.
Отшатнувшись, Андерс крикнул в ответ:
— Я не позволю тебе убить собственного брата!
Хоук бросился к дальней стороне тента, где предполагался вход. Тень метнулась туда же.
— Я ногу ему хотел прострелить! — рявкнул Хоук.
Они с Андерсом кинулись наперерез Карверу. Он был быстрее — ссорясь, они дали ему секундную фору, но этого хватило. Его фигура мелькнула у самого края, до которого Хоуку оставалось три шага.
Но в поле зрения Карвер так и не появился. Круто завернув за угол, Андерс вцепился в край бетонной стены, чтобы не пролететь лишку. Напротив двери стоял Лето, нацелив на Карвера пистолет.
Андерс едва узнал Карвера.
Прошло каких-то три месяца, а парень исхудал так, словно вообще не ел. Черные волосы отросли и неаккуратными космами обрамляли лицо с горящими то ли от испуга, то ли от гнева глазами.
Хоук, встав плечом к плечу к Лето, взял Карвера на мушку.
— Встречай кавалерию, — не отрывая взгляда от брата, негромко приказал Хоук. — Все улики на лицо. Он устроил тут маленький заводик. Внутрь, — кивнул он Карверу.
Тот попятился под тент.
— Андерс, — отрывисто спросил Карвер, но смотрел он тоже лишь на Хоука. — Позволишь ему убить меня? Я думал, ты не из тех, кто хладнокровно наблюдает за смертью.
— Даже не пытайся, — холодно оборвал его Хоук. — Ты смог втереться в доверие ко всем. К Андерсу, к Крейгу, даже к Кассандре. Но теперь тебя уже ничто не спасет.
— Выстрелишь в родного брата? — оскалился Карвер. Он пятился назад, сохраняя между ним и Хоуком расстояние в несколько шагов.
— Ты же в меня выстрелил.
— Но не убил же.
— Но хотел, — повысил Хоук голос. — Назови мне хоть одну причину, по которой я должен тебя пощадить.
— Мама никогда не простит тебя за это. И Бетани. Вся семья тебя возненавидит. Уверен, что сможешь выжить в одиночестве? Может, Дайлен составит тебе компанию?
Андерс проглотил слова о том, что он тоже останется с Хоуком. Кто такой Дайлен?..
Хоук остановился посередине тента, и Карвер перестал от него отходить. Бежать ему было некуда.
По краям тента тянулись на столах установки, соединенные трубками. Андерсу вспомнились уроки химии. В плоскодонных колбах на электроплитках булькали растворы, вверх поднимался пар, с крошечных капилляров капал конденсат. Производство шло. По другую сторону располагались теплицы — маленькие, в четверть человеческого роста. В них созревала трава, однажды привезенная с далеких земель. Лириум.
Андерс хотел спросить, что за кавалерию вызвал Хоук. Санитаров, чтобы Карвера признали безумным и отправили домой? Кого?..
— Может, — тихо сказал Хоук, — они все-таки меня простят? Даже святой на моем месте не выдержал бы.
— Я безоружен, — с вызовом произнес Карвер. — Давай. Вперед.
— Гаррет, — предупреждающе сказал Андерс, наконец сумев заговорить, — не надо. Я не позволю.
На него лишь сейчас ливнем обрушилась реальность происходящего. Вот Карвер, которому, возможно, жить осталось несколько минут. Вот Хоук, который замарает руки в крови по самые плечи и заберет лириум. А вот он сам, Андерс, и ему придется решить: остаться с Хоуком, смирившись с тем, что он сеет смерть, или навсегда попрощаться с его самой большой, единственной настоящей любовью, оставив ему свое сердце.
Хоук дернул уголком губ, словно хотел огрызнуться, но в следующий миг опустил руку с пистолетом. Он начал разворачиваться. Не понимая, Андерс проследил его взгляд, но не успел ничего сделать: Хоук толкнул его с криком:
— На пол!
Андерс полетел вниз, рухнул на бок и ударился о бетон локтем. Боль стрелой пронеслась по предплечью, и на миг у Андерса сбилось дыхание. Он обернулся. В проеме, ведущем под тент, стоял с горящим взором Броуди — страшный, обожженный, с пузырями по всему лицу. Ойкнув, Андерс за мгновение сообразил, что Броуди сделался полнейшим психонавтом, и на четвереньках ринулся к теплицам. Пуля проскочила и отрикошетила от пола в дюйме от него. Перепрыгнув через одну из теплиц, Андерс случайно повалил вторую.
— Не смей портить товар! — взвыл Броуди.
— Стреляй побольше! — рявкнул Андерс в ответ и, схватив одну короткую коробку-тепличку, закрылся ей как щитом.
Броуди отвел от него налитые кровью глаза.
Выследил, значит.
Он не сбежал тогда из их квартиры с Хоуком. Он дождался, пока тот вернется, и следил за ним с Андерсом, правильно рассудив, что они выведут его на лириум.
— Стоять! — рявкнул Броуди на Хоука, прицелившегося в него, и резко выстрелил. Хоук отшатнулся, врезавшись в установку с колбами. Пистолет выпал из его руки.
Андерс выдохнул: пуля прошла рядом, вспоров кожу, но не пробила ладонь насквозь.
— Наконец-то, — Броуди наставил пистолет Хоуку в грудь. — Где твой партнер?
— Ты не в его вкусе, — с издевкой ответил Хоук.
— Пошути мне еще, — пистолет в руке Броуди нервно дернулся.
Андерс, опустив теплицу, начал приподниматься. Сумасбродно. Но он не может отлеживаться, пока в Хоука тычат пистолетом.
Броуди, угадав его движение, быстро выстрелил в его сторону. Пуля пролетела над головой, пробив тент, и в внутрь со свистом ворвался ледяной ветер.
Двигаться перехотелось.
— Эй! — возмутился Карвер. — Он и так разбил две теплицы, а ты нарушаешь климат. Все ростки передохнут.
— А это уже не твоя забота.
Броуди выглядел отчаянно плохо. Ожоги по всему лицу и красные глаза. Но руки почти не дрожат. Он не промахнется. В Андерса он не стреляет, опасаясь за лириум. Хоука, похоже, защищает близость колб. Сможет ли Броуди собрать их без помощи Карвера, если те разобьются?..
Ответ Андерсу не суждено было узнать. Предыдущие неудачи научили Броуди не медлить и не жалеть.
— Гаррет, — церемонно сказал он. — Ты первый.
Оглушенный выстрелом Андерс вскочил, но Хоук стоял, не дрогнув. Вместо него со стоном рухнул Броуди.
— Ты не убьешь моего брата, — мрачно сказал Карвер и отвел руку в сторону. Пистолет теперь смотрел на Хоука.
Броуди, всхлипывая, сжимал кровоточащее бедро. Братьев больше не интересовал ни он, ни Андерс, и Андерс тихонько переступил через теплицы, выбираясь из своего убежища. На него так никто и не посмотрел. Пробравшись к Броуди, Андерс уставился на пистолет, выпавший из его руки.
Он мог бы сейчас взять его и решить все проблемы.
Впрочем, нет.
Выстрели он в Карвера — и Хоук его не простит. Андерс сам себя не сможет простить.
Выстрели он в себя самого… Да, это принесло бы ему долгожданный покой. Никаких метаний. Никаких треволнений.
— Андерс, — негромкий предупреждающий голос Хоука вывел его из раздумий.
Моргнув, Андерс пнул пистолет Броуди, отправляя его подальше.
Андерс вытащил из шлевок пальто пояс и, опустившись на одно колено, наложил выше раны Броуди повязку. Жить будет. Но хромать долго придется… Он завязывал импровизированный жгут, не глядя. Все его внимание было приковано к Карверу, к его вытянутой руке, не дрогнувшей ни разу.
Хоук развернулся к брату всем корпусом, бесстрашно подставляясь под выстрел.
— Пистолет, — потребовал он.
Андерс медленно поднялся, наблюдая за ссорой братьев.
Карвер криво ухмыльнулся. Тогда Хоук протянул ладонь тыльной стороной кверху.
— Игры кончились, Карв, — сказал он. — Я не убью тебя. Давай сюда оружие.
— Ах, не убьешь, — прошипел Карвер. Его осунувшееся лицо исказил гнев. Он не собирался прощаться с пистолетом. Тогда Хоук, не разрывая с ним зрительного контакта, медленно согнул ноги в коленях и подхватил с пола свое оружие. — Тогда что ты сделаешь? Арестуешь меня? — истерично взвизгнул Карвер, взмахнув пистолетом. — Сколько я просижу? Тебе дадут за это звездочку? Давай, Гаррет! Ты же всегда хотел, чтобы я куковал в поле твоего зрения! Три шага влево, три вправо, не больше!
— Арестуешь? — одними губами произнес Андерс, не понимая ничего.
Хоук, теряя терпение, щелкнул предохранителем и наставил пистолет на брата.
Карвер все бесновался.
— Убей меня сейчас, — категорично крикнул он. — У тебя нет другого выхода. Я не сдамся. Тебе придется застрелить меня. Запишешь потом, что обвиняемый оказывал сопротивление при задержании!
Андерс перевел взгляд на Хоука. Тот держал Карвера на прицеле и лишь его участившееся, неглубокое дыхание выдавало истинные эмоции.
— Сдайся сейчас, — голос Хоука оставался твердым. — Брось оружие. Именем закона, я приказываю тебе немедленно сдаться. Ты можешь хранить молчание, все сказанное…
— Пошел ты! Я не выстрелю в тебя первым, — горько сказал Карвер, явно сожалея, что его гнева и обиды все равно недостаточно, чтобы покончить с братом. — Но и живым не дамся.
Хоук закрыл глаза и опустил руки. Пистолет рухнул на пол. Повернувшись к Карверу спиной, Хоук произнес:
— Я считаю до трех, — его взгляд стал стеклянным. Он смотрел мимо Андерса, мимо тента, и едва ли он хоть что-то видел, кроме картин в своей голове. — Если я обернусь и увижу тебя…
Карверу не нужно было повторять. Он развернулся и бросился к дальней стене. Схватив со стола секатор, которым, видимо, подрезал лириум, он воткнул острые лезвия тент, распоров ткань сверху вниз. Встав на стол, Карвер обрушил с него самые первые булькающие компоненты установки и прыгнул, выбираясь на улицу.
— Три, — тихо сказал Хоук под звон бьющегося стекла.
Он не называл первых цифр. Он просто дал Карверу уйти. Края тента трепетали, и фигура Карвера между ними становилась все меньше. Он сбегал — и от брата, и от лириума. Едва ли тот принес ему что-то, кроме потерянного веса и нервов.
Андерс, сглотнув вставший в горле комок, повторил Хоуку в спину то, что говорил несколько минут назад:
— Арестуешь?..
Хоук повернулся к нему. Его глаза блестели. Может, от сквозняка, может, от слез. Андерс не знал.
— Да, — Хоук смотрел на него. — Я работаю в полиции. В столице. Здесь под прикрытием. Должен был обнаружить лириум.
Он сделал шаг к Андерсу, переступив через отключившегося Броуди, но Андерс торопливо отошел подальше, словно тоже хотел прыгнуть сквозь тент.
— Не подходи, — предупредил он, загребая пальцами воздух.
Защищаться ему было нечем. Только словами.
— Что все это значит? — напряженно спросил Андерс.
Он отказывался принимать сказанное Хоуком. Только не это. Быть того не может.
— Это значит, что я должен был внедриться в сложившиеся криминальные группировки. Крейг содействовал следствию. Он хотел найти человека, который выкрал его телефон и лириум. Он все потерял, поэтому решился на отчаянный шаг. Местная полиция закрывает на все глаза, на них бессмысленно полагаться. Пришлось обращаться в головной офис.
— Лето тоже? — тупо спросил Андерс. Слова Хоука пробивались к его разуму, как через вязкий кисель.
— Да. Он мой напарник. Его настоящее имя — Фенрис.
— Так и тебя зовут как-то по-другому? — Андерс засмеялся. По позвоночнику и затылку поползли мурашки. Его охватывала истерика. — Ты — не сын Чародея?
Дурак! Думал, что у него есть девушка… думал, что он продает лириум… думал, что он обманывает его в отдельных аспектах… Хоук обманывал его во всем. Абсолютно во всем. Да и Хоук ли он?..
— Нет, моя история настоящая. Почти. Я взял фамилию матери. Гаррет Амелл. Только здесь пришлось указать на мое родство с Чародеем Хоуком. Создали легенду о мошеннике, пополам смешав ее с правдой. Андерс, — взмолился Хоук, протягивая к нему руку, но не решаясь дотронуться. — Ничего не изменилось.
— Ты так думаешь? — Андерс споткнулся об одну из обрушенных теплиц и перестал пятиться. — Ты врал мне с самой первой встречи. Ты врал мне все время. Каждую минуту. Я вообще тебя знаю?
— Я не врал тебе! — Хоук попытался приблизиться к нему, но Андерс вскрикнул:
— Не подходи!
Сбавив обороты, Хоук — Амелл? Гаррет? — уже спокойнее произнес:
— Я врал только о своем роде деятельности. О том прошлом, о выдуманной работе. В остальном я был честен. Я не мошенник. После смерти отца нас с семьей отправили в столицу, к маминым родственникам. Меня в полицейскую академию взяли. Мой кузен, Дайлен Амелл, всячески поддерживал меня, хоть и ругал. С дисциплиной я не дружил… — Гаррет заговаривал его, и Андерс все никак не мог выйти из ступора, словно голос Гаррета его околдовал. — Если бы не Дайлен, меня бы уже выгнали с работы. Я из кожи вон лез, чтобы меня отправили исправлять ситуацию с лириумом. Я должен был исправить то, что натворил отец, понимаешь? Еще и Карвер… Они хотели выбрать кого-нибудь более опытного, но Дайлен всех убедил, что моя кандидатура подходит больше всех. Он не знал, что я еще и брата искать буду. В результате Дайлен же и слюной брызгал, когда я все похерил… Я не мошенник и не убийца, — повторил Гаррет. — Я всего лишь очень паршивый коп, который пригрозил кузену увольнением, если он не отправит меня на это задание. Меня из-за всех неудач хотели вернуть обратно в подразделение, пришлось врать им. Я уезжал на работу. Выполнял свои обязанности, потом врал, что появились зацепки, и уезжал к тебе.
— И врал, что семья опять просит тебя приехать… — эхом отозвался Андерс.
Ему резко стало все понятно. Гаррет возвращался после своих отлучек вымотанным и злым — его выводила из себя работа. Гаррет запрещал Бетани общаться с ним — он опасался, что она невольно выдаст его истинный род деятельности. Гаррет жил в постоянной лжи и не мог из нее выкарабкаться. Его зажало между службой и Андерсом, зажало меж двух огней, поставило в стены непреодолимых обстоятельств.
Как повешенного с карты Таро.
Гаррет, приняв его молчание за смягчение, продолжил торопливо рассказывать:
— Я узнал тебя раньше, чем ты меня. Увидел фотографию в досье. Почитал о тебе. Но я не думал, что влюблюсь в тебя сразу же, как встречу. Я не имел на это права, Андерс. Я не должен был заводить ни с кем отношения. Тем более с подозреваемым, который стал невольным информатором.
Вот почему Хоук не хотел его. Не только из-за привычки старомодно ухаживать, но и из-за кричащей совести.
— Это не ты убил Крейга, — прошептал Андерс. — Но ты хотел его пытать у меня в клинике.
— Не хотел. Я надеялся, что он сможет сказать, кто его пытался убить. Мне просто нужно было сохранить образ, соответствующий легенде. Крейг хотел, чтобы следствие нашло его воришку, но не хотел помогать. Утаивал. Обещал, что выдаст местонахождение лириума, как только мы найдем предателя. Я устал с ним биться. Проще было без него искать. А потом его убили, и все покатилось, как снежный ком. Обо мне никто не знал. Все считали меня мошенником. Даже с местной полицией я поссорился, когда они меня взяли, и откупился от них деньгами. Я не мог раскрыться им, но и тебя не мог отдать. Тебя сразу бы взяли.
— И теперь меня возьмут, — Андерс задрожал от холода. — Информатор? Так ты называл меня в отчетах? Меня посадят, — с ужасом понял он. — Я все это время жил с копом. С гребанным, мать его, копом.
— Я ужасный коп, если тебя это успокоит, — попытался пошутить Гаррет. — Мне сказали просто ошиваться в районе цепей, а я стал играть и зарабатывать огромные деньги. Мне бы отдать их сразу в вещдоки, а я их оставил себе, чтобы поддерживать образ. Мне грозили увольнением, когда про это узнали. Какой я после этого коп?
Гаррет, похоже, приходил в себя, окончательно уверившись, что Андерс не будет держать обиды. А Андерс стучал зубами от холода, понимая, что это нервное.
С него хватит.
— Конечно, — сам себе сказал Андерс. — Вся эта сказка не могла быть настоящей. Такое случается с кем угодно, но не со мной. Он оказался не тем, за кого себя выдает. Предсказуемо.
Резко разъярившись, Гаррет рявкнул:
— Я еще не научил тебя ценить себя? Я все еще не доказал, что ты стоишь всего? Что ты заслуживаешь самого лучшего? Опять отойдешь в сторону, решив, что недостоин?
Андерс провел рукой по сухим глазам.
— Видимо, я достоин только лжи, — равнодушно сказал он.
Все внутри него горело, полыхало, к горлу подступал ком, но он держался. Ему больше ничего не осталось, кроме как сохранить лицо и собрать из осколков свое жалкое, растоптанное самоуважение. Сердце он все равно давным-давно отдал Гаррету, и его обратно не заберешь. Оно растерзано и растоптано в пыль.
— Андерс, — с болью в голосе сказал Гаррет. — Прошу тебя. Не оставляй меня сейчас. У нас все будет. Теперь я могу покинуть этот город. Я выполнил долг. Уничтожил наследие отца. Мы можем жить, не оглядываясь на прошлое.
Андерс мотал головой. Надо найти в себе силы и сорваться на бег. Уйти, пока он не расплакался и не лег у ног Гаррета, прощая его за всю ложь, за все обманы.
— Андерс, я люблю тебя, — в отчаянии произнес Гаррет. — Люблю.
— Я тебе не верю! — выпалил Андерс, пытаясь задавить рыдания, и бросился прочь из-под тента, не разбирая дороги.
Гаррет не догонял его.
Может, не мог оставить истекающего кровью Броуди. Может, дожидался своей «кавалерии». Может, у него были важные причины. А может, просто не хотел.
Андерс бежал, не замечая, что по щекам бегут слезы, а нос почти перестал дышать. Он хватал воздух ртом. Легкие горели, трахея полыхала огнем, но он остановился лишь когда споткнулся и едва не упал.
Он был на окраине города. Где-то здесь уже ходили автобусы.
В кармане у Андерса лежали телефон и ключи. Больше ничего.
Если квартира еще цела, и в ней не поджидает разъяренный хозяин, то у него будут деньги.
Теперь он точно уедет. Один. Найдет работу. Две работы. Тогда сможет оплачивать жилье и еду. А что, у него большой опыт совместительства… Справится.
Дорогу домой Андерс не запомнил. Она была долгой, путаной. Должно быть, он очень плохо выглядел, потому что ему удавалось уговорить каждого водителя позволить ему проехать бесплатно.
Оказавшись дома, в затопленной квартире, он бессильно свалился на кровать. Вода постепенно испарялась, и вокруг поселился затхлый запах. Но, по крайней мере, в ванной комнате теперь нельзя было плавать.
Днем Андерс смог встать. Бутылка виски, купленная давным-давно, наконец пригодилась. Он не смог напиться — попросту не пьянел, но с каждым глотком тоска охватывала его все больше и больше, заключала в тесную клетку, и дышать становилось невыносимо трудно.
К вечеру он смог поесть.
Ночью Андерс смотрел в потолок и думал, правильно он поступил или нет. Телефон разрывался от звонков Гаррета весь день, а теперь утих. Видимо, Гаррет тоже принял решение. Их дороги разойдутся здесь, споткнувшись на огромной лжи.
В голове Андерса едва слышно звучал надоедливый голос сомнения.
Гаррет ведь все для него делал. Такое невозможно сыграть, какой бы ни была легенда. Да и незачем ему было притворяться — все равно от Андерса ни пользы, ни идей. Гаррет должен был бросить его в первый же месяц знакомства, увидев, что от Андерса никакого проку. А если он все еще не за решеткой… Значит, Гаррет сможет его вытащить из этого болота.
Но он мог бы рассказать… Словно Андерс стал бы болтать… Почему Гаррет не поделился с ним?
А ночью он понял, что сам все разрушил. Вспомнил боль в голосе Гаррета. В каждом его слове. В складке на лбу. Гаррет рассказал бы ему все, что Андерс пожелал. Объяснился бы. Андерс попросту не захотел его слушать. Пропустил все мимо ушей, думая лишь о своей шкуре и оскорбленном достоинстве.
Но теперь он не сможет сам позвонить Гаррету и попросить прощения. Он уже показал свое истинное лицо. Сначала не верил, потом сбежал… Гаррету впору присылать наряд, чтобы Андерса скрутили и бросили в тюрьму.
Андерс кое-как встал в шесть утра. Две бессонные ночи подкосили его.
Нужно срочно убраться отсюда. Привести себя в порядок и сбежать. Наконец исполнить задуманное.
Если исчезать, то с концами.
Новая жизнь с чистого листа. Да, это он умеет. Только каждая его жизнь, похоже, будет хуже предыдущей.
Он знает, что такое любовь. Он ощутил ее в полной мере. Больше такого с ним не случится. Вот и все.
Он взял самое необходимое. Сумка даже не была заполнена доверху. Андерс побрел на вокзал, с которого отходили рейсовые автобусы. Он сел в первый же подошедший. Желание оказаться в незнакомом городе крепло с каждой минутой.
У него зазвонил телефон.
Сердце дрогнуло.
Гаррет все-таки ему позвонил, дав последний шанс вернуть все обратно?
Но на экране был незнакомый номер.
Засомневавшись, Андерс все-таки взял трубку.
— Я подумала, — зазвучал отстраненный голос Кассандры, — что должна это сказать. Хоть вы и не посчитались со мной.
— О чем ты? — Андерс сел в кресле прямо и выглянул в окно. Все еще в черте города.
— Вы нашли лириум, но привели туда законников. Они ничего не сделают. Зараза будет расползаться и дальше. Но я не убийца. Не одна из вас.
— Что ты хочешь сказать? — нетерпеливо спросил Андерс. Его кольнуло предчувствие.
— Коллеги Гаррета приехали утром. А мои люди работали всю ночь.
— И?
— В основании башни заложена бомба, Андерс. Они к полудню все взлетят на воздух вместе со своими ограждениями и машинами, мигалками и фуражками. Гаррета больше не будет в твоей жизни. Поезжай туда. Считай это жестом доброй воли.
Андерс оборвал звонок и побежал по салону автобуса.
— Откройте! — крикнул он, не глядя набирая новый номер.
Водитель обернулся к нему, бурча что-то про плотный поток, но Андерс, слушая гудки, продолжал требовать, чтобы его немедленно выпустили, и водитель смирился.
Гаррет не брал трубку.
Мимо пронеслась машина, едва не сбив Андерса, и визг ее шин еще долго отдавался в ушах.
Андерс перебежал дорогу и замахал руками, умоляя хоть кого-нибудь остановиться. Он почти бросился под колеса красной машинки с дамочкой внутри, и та затормозила. Тут же забравшись внутрь, он сказал ей, что это вопрос жизни и смерти и всего четырех остановок.
Разве что остановки находятся слишком далеко друг от друга…
Андерс не переставал звонить Гаррету, но безуспешно.
А времени десять утра…
Его трясло, как наркомана, и дамочка поглядывала на него, нервно сжимая руль.
— Я врач, — зачем-то сказал Андерс, будто это могло ее успокоить.
Вряд ли она ему поверила.
Он вдруг сообразил, что оставил сумку в автобусе.
И пропади она пропадом…
Дамочка остановилась возле заброшки, тревожно посмотрев на скопившиеся возле нее полицейские машины. Андерс выскочил на улицу, забыв поблагодарить женщину за понимание.
Он побежал, крича и всячески привлекая к себе внимания.
— Здесь все взлетит на воздух! Здание заминировано!
Машин было всего четыре, хотя издалека Андерсу казалось, что больше. Одна из них — без отличительных знаков. Серебряная пуля.
— Кто это? — донесся до Андерса голос высокого брюнета.
Андерс различил вдалеке Лето.
— Лето! — завопил он. Вспомнив, что это не настоящее имя, он еще громче взвыл: — Фенрис, Касс заложила бомбу!!!
Он ринулся к скоплению людей в форме, разорвав грудью натянутую желтую ленту. Пытаясь отдышаться, он проговорил:
— В полдень все взорвется, нужно немедленно…
— Тихо, — Гаррет, появившись откуда-то сбоку, взял его за локти и попытался отвести в сторону.
— Бомба! — Андерс резко развернулся к нему, вырываясь. — Вы что, не понимаете? — он обвел всех взглядом. — Я не шучу!
— Господа, — кашлянул брюнет, бывший, видимо, главным. — Продолжайте работать. Это твой информатор? — он искоса глянул на Гаррета, а потом перевел взгляд внимательных синих глаз на Андерса. — Как ваше имя?
— Никак, Дайлен, — мгновенно закрыл его грудью Гаррет. — Я уведу его.
Андерс с бессилием наблюдал, как полицейские выносят химические установки.
— Пойдем, — Гаррет под неотступным взором своего начальника потащил Андерса прочь. — Это мой кузен. Он обязательно докопается до тебя, чтобы досадить мне. Сегодня он особенно зол.
— Почему мне никто не верит? — тихо спросил Андерс. Гаррет крепко держал его за талию и плечо, и его большие крепкие ладони заставляли Андерса плавиться и отступаться от принципов и принятых решений. — Проверьте тогда!
— Андерс, мы все-таки не первый год работаем. Собаки в шесть утра были. Нет тут ничего.
— Но Кассандра…
— А с Кассандрой я здесь ночью вместе весь лириум сжег. Иначе бы она мне в задницу бомбу подложила. Поэтому Дайлен и бесится весь день, но упрекнуть меня не может.
— Она сказала, что ее люди заложили ночью бомбу! — беспомощно воскликнул Андерс, через плечо оглядываясь на людей.
Гаррет, остановившись, повернул его лицом к себе. Ветер трепал челку на его лице, под глазами залегли тени от бессонной ночи.
— Нет у нее людей. Она к отцу вернулась, играет теперь в пай-девочку и готовится стать дипломатом. Странно, что она смогла вырваться из-под его надзора.
— Но она позвонила мне, — растерянно произнес Андерс, вглядываясь в Гаррета. — Зачем?
Гаррет смущенно опустил глаза.
— Я ей случайно сказал, что ты ушел от меня после всего этого. Наверно, она хотела встряхнуть тебя и заставить еще раз меня увидеть. Прости.
Андерс попытался переварить всю полученную информацию.
Вместо уговоров и увещеваний, которым он не поддался бы, — жест доброй воли…
Она заставила его думать, что он может навсегда потерять Гаррета. Это было так реально, что Андерс перестал полагаться на разум, а последовал за сердцем — оставленным в руках Гаррета. Нет, не так. Это Гаррет — его сердце.
И, как только он оказался рядом, все, что он себе выдумал, поблекло.
Он едва не совершил самую большую в своей никчемной жизни ошибку.
Андерс обнял Гаррета за шею.
— Прости меня. Пожалуйста, прости. Прости за все, что я наговорил.
— Тебе не за что извиняться, — Гаррет мягко обвил его руками и коснулся губами виска. — Ну же, Андерс. Иди в машину Фенриса, я скоро буду. Мы почти закончили. Я расскажу все, что попросишь.
— Мне ничего не надо. Я и так все знаю.
Андерс отстранился, шмыгнув носом. Дайлен издалека поглядывал на них. Как же, «информатор»… Все он понял давным-давно, иначе не отпускал бы из столицы Гаррета за его призрачными зацепками и выдуманными уликами.
Андерс уже направился к машине, как остановился.
Он вспомнил кусочек мозаики, которого ему не хватало.
— Кто прострелил тебе плечо? — спросил он. — В ту ночь, когда ты пришел ко мне в клинику.
— Попросил Фенриса, — усмехнулся Гаррет. — Иначе у меня не было причины идти к тебе за помощью.
Выстрел, совершенный любящей рукой… выстрел с хирургической аккуратностью… Стоило догадаться.
— А почему расплатился золотом, а не деньгами? — прищурился Андерс.
— Не хотел приносить тебе нечестно заработанное… Шучу, — тут же отказался от своих слов Гаррет.
Со спины приблизился Фенрис, подслушавший конец их разговора, и с ехидной ухмылкой пояснил:
— Как и в случае с Плацем, выпендриться хотел.
— Да, — подтвердил Гаррет. — Именно так. Будто я еще до встречи знал, что полюблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — произнес ему в спину Андерс.
Он отошел к машине Фенриса. Сев на капот — все равно он измятый, — он наблюдал, как выносят последние ящики с частями установок.
Вряд ли на них найдут отпечатки Карвера. Гаррет с Кассандрой об этом не могли не позаботиться.
Лириум повесят на мертвого Крейга и раненого Броуди. Полицию города расформируют. С голов полетят шапки. Район цепей исчезнет.
Андерс видел это так явно, словно читал статью в газете.
Все изменится. Пойдет на лад. Чума, поразившая город два десятка лет назад, исчезнет.
Но Андерс этого не застанет.
К тому времени он будет далеко.
Вместе с Гарретом.

Эпилог
Эпилог
— Так может, посадить его? — Дайлен оперся руками на спинку стула, на котором сидел Андерс. — Я бы посадил. Лет на двадцать, если сложить все прегрешения.
Андерс нервно дернул плечом. Гаррет скрестил руки, расположившись по ту сторону стола.
— Тебе все еще не надоело? — буркнул он.
— Никогда не надоест, — заверил Дайлен. — В отличие от тебя, я выполняю свою работу как следует, и живу по букве закона.
— Ты просто премию хочешь, — фыркнул Гаррет.
Нависнув над столом, он уставился на Дайлена. Тот неотрывно смотрел в ответ.
— Так, — Андерс встал, — хватит ваших игр в гляделки. Я победил, я на свободе, а вы оба в дураках.
Он прошел на кухню, решив, что уж лучше Изабелла и вечно всем недовольный Фенрис, чем эта парочка.
Дайлен, конечно, неплохой человек, но с чувством юмора у него большие проблемы. Начинать каждую встречу с заезженной шутки про тюрьму на протяжении всего года — это все равно, что сразу признаться в неадекватности.
…За последние двенадцать месяцев Андерс привык к тому, что все вокруг — не то, чем кажется на первый взгляд. Гаррет звезд с неба не хватал, гонялся за мелкими воришками, но каждый раз получал нагоняй за свои методы. Формально нарушений не было. Обычно не было… Но гнева Дайлена было достаточно, чтобы лишить его премии. Умом Андерс понимал, что кузен Гаррета и сам человек подневольный и не может просто закрывать глаза на все выходки Гаррета и прикрывать его перед большим начальством, но это осознание никак не мешало ему бухтеть при каждой встрече с Дайленом по поводу его чересчур сурового отношения к родственнику.
Дайлен, впрочем, в долгу не оставался. Сразу же начинал загибать пальцы, перечисляя, какие именно законы Андерс нарушил за все то время, что работал подпольным хирургом. И как он только все смог выяснить…
Больше всего Андерса поразило наличие у Фенриса жены.
И какой жены!..
Наблюдая за Изабеллой, склонившейся над плитой, он вспоминал, как Гаррет впервые ее описал. Андерс тогда поразился, что у Фенриса кто-то есть, и выразил сомнения в том, что его дама настоящая, а не резиновая. Гаррет в ответ развеселился и заявил, что Изабелла, должно быть, досталась Фенрису в награду за все прошлые жизни и в качестве аванса за будущие.
— Грудь — во, — Гаррет растопырил пальцы так, словно держал два арбуза, — задница — во, — он пожамкал пальцами воздух. — Закачаешься. Если бы не был влюблен в тебя, то начал бы вынашивать планы, как отбить ее.
Впрочем, Изабелла, при всей ее внешней легкомысленности и игривом отношении ко всем мужчинам в округе, вряд ли бы когда-нибудь изменила мужу. Андерс быстро с ней сошелся. Она удивила его своими нестандартными познаниями в интимном плане. А Андерс-то думал, что знает абсолютно все…
Изабелла, не оборачиваясь, спросила его:
— Вы уже попробовали ту штучку с шариками и шампанским?
— Не при всех же, — шикнул Андерс. — А если бы это был не я?
Распрямившись, Изабелла обернулась к нему, одарив хитрой лисьей улыбкой.
— Фенрис ходит бесшумно, Амеллы топают, как медведи. Ты — нечто среднее, бродишь, как непуганая лань. Так что я не могла ошибиться. Иди сюда, попробуй.
Андерс послушно приблизился и открыл рот. Изабелла с точностью снайпера отправила ему в рот ложку. Вытаращив глаза, Андерс отшатнулся, хватая воздух и пытаясь потушить вспыхнувшее на языке пламя, и бросился к кувшину с водой. В перерывах между судорожными глотками он возмутился:
— Что это?!
— Жгучий перчик с имбирем. Значит, перестаралась, — констатировала Изабелла, равнодушно глядя на его страдания. — Ты готов к свершениям? — переключилась она на другую тему.
— О, давай, теперь еще и ты посмейся надо мной, — Андерс, выхлестав последний стакан воды, с облегчением обрушился на стул. Пожар в его рту потух.
— Что ты, зайчик, — проворковала Изабелла, — я и не собиралась. Нет совершенно ничего смешного в том, что ты пойдешь осенью учиться на первый курс вместе с младшей сестренкой твоего парня.
Андерс укоризненно посмотрел на нее, но Изабеллу было не остановить.
— Но не забудь, что она скромная девочка, и ей нельзя пересказывать все то, что я поведала тебе… И прикрывай в морге и на анатомии от нее пеструнчики взрослых дядей! Иначе Гаррет будет в гневе.
— Изабелла, — простонал Андерс. — Как будто мне мало лекций от него самого. Бетани — взрослая девушка, и мое присутствие на парах не удержит ее от всех возможностей, выпавших на долю человека, завершившего половое созревание. Все, что могу пообещать — это контроль за ее посещаемостью.
Карвер так и не вернулся домой, и Бетани винила в этом себя. Андерс же чувствовал, что это он стал причиной ее депрессии. Если бы он не выяснил у нее тогда, где Карвер… Она была бы непричастна. Андерс старался чаще проводить с ней время.
И он совсем не виноват, что она, насмотревшись на него, захотела стать врачом.
Гаррет пробовал ее отговорить, пугая кровью и мерзостями, но Бетани твердо стояла на своем. Новая цель дала ей стимул отвлечься от переживаний. Тогда Гаррет стал смотреть на Андерса грустными глазами и вздыхать, невзначай говоря, какая это тяжелая доля для юной девушки — провести всю жизнь в белом халате в окружении слюнявых и склочных больных… Андерс не поддавался его влиянию. Он-то понимал всю романтику его профессии. Осталось только получить диплом и стать специалистом официально, а уж опыта у него хоть отбавляй. На практике сможет преподавателя заменить.
Раздался звонок в дверь. Андерс поспешил открывать, оставив Изабеллу и дальше хозяйничать на их с Гарретом кухне.
Сколько бы Изабелла ни говорила о равенстве полов, в одном она всегда была лучше любого мужчины: ее кулинарные таланты никто еще не смог переплюнуть.
Но, открыв дверь, Андерс засомневался в этом.
Дориан вошел, как к себе домой, держа в руках пластиковую коробку с прозрачной крышкой. Андерс тут же потянулся за ней, но Дориан с хитрой ухмылкой ловко обогнул его по касательной со словами:
— Я тоже рад тебя видеть просто так, а не потому, что ты принес еду. А нет, постой. Ты же никогда не приносишь еду. Выводы теперь делай сам…
С кухни выглянула Изабелла, кинув наметанный взгляд на коробку Дориана:
— Пирог с шелковицей?
— И с желе, — с готовностью подтвердил Дориан.
Макс, угрюмо обведя всех взглядом, кивнул Андерсу и стянул ботинки.
— Тебя я люблю больше, — доверительно сказал ему Андерс, — потому что за тобой не надо бегать с требованием снять обувь.
— Моя обувь чище, чем вся твоя жизнь! — звонко крикнул с кухни Дориан, каким-то чудом его услышав.
— Нашел, с чем сравнивать, — хмыкнул Макс.
— Нет, не люблю, — мигом переменил мнение Андерс.
На кухне Изабелла пыталась подловить Дориана:
— Сразу ягоды разложил?
— Выдержал тесто в холодильнике полчаса, скатав в шар, — с достоинством ответил Дориан.
Изабелла одобрительно кивнула.
— Сколько вина выпила, а сколько добавила в мясо? — Дориан не остался в долгу.
— Пятьдесят на пятьдесят с водой, — усмехнулась Изабелла.
— Один — один, — улыбнулся Дориан.
— Обувь сними, — буркнул Макс, проходя мимо, и протопал в гостиную. — Во что играешь? — спросил он Фенриса, ожесточенно рубившегося в приставку. — Давай кампанию.
Фенрис сунул ему второй джойстик.
Андерс закатил глаза. Спелись. С первой же встречи спелись, два угрюмца. Теперь на всех дружеских встречах Фенрис припрятывает для Макса дополнительный джойстик и играет исключительно с ним.
Пока Андерс смотрел на пролетающие по экрану телевизора машины, к нему незаметно подкрался Дориан и цепко схватил его за запястье.
— Это что? — почти возмущенно спросил он.
— Бижутерия, — Андерс попытался вырвать руку, но Дориан держал его хваткой бульдога.
— Бижутерия из чистого золота. Дай угадаю: внутри гравировка?
— Угу.
— Как мило, — в голосе Дориана издевки и восторга было ровно пополам.
Андерс отнял у него руку и сунул ладонь под мышку, пряча пальцы.
— Вы зажали свадьбу, — обвинил Дориан.
— Мы еще не расписались. Он просто подарил мне кольцо.
— И позвал под венец. Кто из вас будет в платье? Андерс, пожалуйста, надень платье. Всю жизнь хотел тебя увидеть в оборочках и кружеве.
— Оставь свои фантазии при себе, — пробурчал Андерс.
А он-то рассчитывал, что Гаррет со смущенной и счастливой улыбкой встанет, когда они соберутся за столом, и объявит дату их женитьбы…
— Не говори пока никому, — попросил Андерс. — И изобрази удивление, когда мы об этом расскажем.
— Я уже в курсе! — отозвалась Изабелла. — Сейчас выну мясо и кинусь к тебе на шею, окольцованный птенчик.
Андерс расстроенно обернулся к ней, приказывая:
— И ты молчи. Вы оба. Вы невыносимы.
— Фенрис тоже заметил, — рассудила Изабелла, — и сказал мне об этом еще у порога. Максу он точно разболтал только что. Выходит, что все уже…
— Вы все изобразите удивление, — угрожающе произнес Андерс. — Ради Гаррета.
— Конечно, — заверил его Дориан. — Я талантлив во всем. Особенно в актерском мастерстве.
Успокоившись, Андерс оттолкнулся от стены и сел за кухонный стол. Изабелла, нацепив плотные прихватки-варежки, вынимала из духовки огромный противень мяса.
Дориан, сев рядом с ним, неожиданно робко сказал:
— Мою книгу напечатают.
Андерс, подскочив на стуле, повернулся к нему.
— Они взяли ее? — обрадовался он. — Наконец-то! Теперь-то ты расскажешь сюжет?
Дориан довольно улыбнулся.
Он давным-давно прожужжал им все уши про то, что готовит будущий бестселлер, но не признавался, про что пишет. Говорил, что не расскажет ничего, пока не будет уверен, что его книгу примут в издательство.
Изабелла, оставив мясо остывать, подлетела к Дориану и стиснула его в объятиях. Дориан честно попытался ответить на ее восторженную реакцию, но при этом всячески вытягивал шею, чтобы не утыкаться носом в ложбинку между грудей.
— Так вот, сюжет, — начал он, когда Изабелла с сияющими глазами села рядом. Дориан, к удивлению Андерса, разом терял всю уверенность, рассказывая о своей книге. Видимо, сам до конца не верил, что его мечты о становлении писателем начали сбываться. — Девушка-полицейский, Элис, под прикрытием должна найти улики против наркобарона Делавера. Она работает вместе со своим информатором Тревором — мрачным, но честным парнем, который просто попал не в то время и не в то место. В процессе она влюбляется в него, но он не отвечает взаимностью, твердя, что главное — посадить их подозреваемого за решетку. А Делавер, как назло, не дает ни единого повода себя арестовать. Элис начинает сомневаться, что они копают под нужного человека. Тем более он с легкостью идет с ней на общение, блистает остроумием и красотой… — Дориан зорко посмотрел на Андерса с Изабеллой, проверяя, внимательно ли они слушают, и продолжил: — В конце концов она оказывается перед дилеммой: все доказательства у нее на руках, она в выигрышном положении и держит Делавера на мушке. Он не собирается даваться живым, но шансов сбежать у него нет. И тогда появляется ее информатор. Оказывается, что это он все время держал в своих руках притоны и лаборатории. А на сближение с ней не шел, потому что давно влюблен в Делавера. Делавер поставил ему условие: либо Тревор очищает свое имя и завязывает с наркотиками, и они сбегают в другую страну, либо им никогда не быть вместе. Тревор, разозлившись на него, все подстроил, чтобы Делавер навсегда сел в тюрьму, но в последний момент раскаялся, во всем признавшись Элис. Она понимает, что должна арестовать Тревора, но не может этого сделать из-за чувств к нему. Она отпускает их обоих. Они исчезают, а ее отстраняют от работы, лишают звания, и она теряет все.
Дориан замолк. Его щеки раскраснелись.
Андерс сообразил, что его друг ждет оваций, и собрал в кулак все свое лицемерие, чтобы восхититься, но Изабелла вдруг выдала:
— У нее с мозгами совсем плохо! Ты просто сейчас низвел всех женщин до жалких институток, которыми управляют гормоны и чувства!
— И вовсе нет! — обозлился Дориан. — Элис всю книгу терзают сильнейшие переживания и подозрения!
— И ты Делавера наверняка с себя списал! У него тоже есть закрученные усы?
— Я этого не говорил! — защитился Дориан.
— Ага, значит, есть! — восторжествовала Изабелла.
— И что? У многих есть усы, что, все меня копируют?..
Андерс счел за благо незаметно исчезнуть.
Он нашел Гаррета на балконе. Тот в одиночестве глядел на город, облокотившись на парапет. Андерс обнял его со спины.
— Я уже жалею, что мы пригласили их всех, — пробормотал Гаррет. — Взрывоопасная смесь получилась.
— Это точно, — Андерс взял ладонь Гаррета в свою. Обручальное кольцо блеснуло в лучах солнца. — Зато тебе не придется хвастаться каждому по отдельности.
Гаррет извернулся, поворачиваясь к нему лицом, и прикоснулся к губам легким поцелуем.
— Пошли, загоним их всех за стол.
Усаживание заняло добрых полчаса. Изабелла, постоянно что-то вспоминая, уносилась на кухню, Макс с Фенрисом утверждали, что никак не могут прерваться и поставить гонку на паузу, Дайлен по привычке командовал, но никто не подчинялся его приказам. В конце концов, Гаррету удалось встать по главу стола и открыть бутылку вина.
— Мы позвали вас не просто так, — он посмотрел на Андерса. Он легко улыбнулся Гаррету в ответ. — Мы поженимся зимой.
За столом повисла тишина.
Дориан с Изабеллой смотрели кошачьими глазами. Макс с Фенрисом в ожидании подняли бокалы, желая поскорее выпить и явно мучаясь, что приходится дожидаться, пока все повторят их жест.
Андерс сложными гримасами попытался намекнуть им всем, что именно сейчас нужно изображать восторг и удивление.
— Надо было арестовать его, — крякнул Дайлен. — Теперь Лиандра меня обвинит в том, что у нее внуков нет.
— У нее еще есть Бетани, — заметил Фенрис. — Не все потеряно.
— А если с ней что-то пойдет не так, то обвинят Андерса, — добавила Изабелла, сладко улыбнувшись.
Потеряв терпение, Гаррет рявкнул:
— Так что, никто не рад за нас? Хватит есть мою еду и сидеть на моих стульях.
— Мясо принесла я, а десерт — Дориан, твое тут только вино, — отбилась Изабелла.
Гаррет рассерженно сел и оттолкнул бокал. По скатерти расплылось, как кровоподтек, пятно.
— Давайте я за всех скажу? — кашлянув, предложил Макс. — Мы думали, вы решитесь еще полгода назад, и я проиграл Фенрису приличную сумму, ошибившись на два месяца.
— Вы что, спорили на нас? — возмутился Андерс.
— С вами давно все было ясно, — Изабелла подалась вперед, открывая декольте на всеобщее обозрение, но ее магия не сработала.
— А я удивлен и поражен, но не могу радоваться, потому что она, — Дориан ткнул пальцем в Изабеллу, — раскритиковала мой роман. Он еще не вышел, а она уже недовольна!
— Да где я раскритиковала?!
— Кто может, тот делает, а кто не может, тот критикует, — проворчал Макс.
— Ты о моей жене вообще-то говоришь, — взвился Фенрис.
За столом развернулась оживленная баталия.
— Пойдем, — Андерс приобнял Гаррета за плечи. Подхватив бутылку вина, они выскользнули из-за стола и ушли на балкон. Из комнаты доносилась ругань и взаимные обвинения.
Их темпераментные и упрямые друзья плавно перешли от личных оскорблений на глобальные темы — политику и кризис в странах третьего мира, и у каждого было свое мнение, которое требовалось отстоять. Пламенные дебаты не угасали еще долго.
Но все это было потом. А сейчас, обняв Гаррета, Андерс пробормотал:
— Ты же знаешь, что они не всерьез. А потом, когда мы распишемся, и ты наденешь мне кольцо на палец, Изабелла запрыгает от восторга и обнимет нас так, что ребра чуть не треснут. Фенрис твой скорбно поблагодарит за то, что ты выбрал его шафером, и всячески будет пытаться спрятать эмоции. Дориан уже завтра начнет надоедать мне со своими сценариями торжества и предложениями сходить выбрать костюм… или платье, — усмехнулся Андерс. Подняв с пола бутылку, он вытащил пробку и глотнул вина из горла. — А Макс… спорим, он подойдет к тебе и начнет советовать, как лучше сделать вложения и какую недвижимость приобрести, чтобы у нас с тобой была безбедная жизнь?
Гаррет вздохнул. Протянув руку, он забрал у Андерса бутылку и сам к ней приложился. Вытерев губы внешней стороной ладони, он поставил бутылку в угол балкона. Андерс не удержался и поймал его за запястье, лизнув оставшееся от вина пятно на коже.
— Я все это знаю. Просто надеялся, что хоть один вечер пройдет без этих криков.
— У нас неплохое место, чтобы наблюдать за ними и смеяться, — Андерс скользнул ладонью по талии Гаррета. — Или мы можем включить музыку и начать танцевать, не обращая на них внимания.
— Да… — рассеянно сказал Гаррет. — По-моему, Дайлен ушел.
Андерс выглянул за окно. За столом бесновались и кричали, тыча друг в друга пальцами, четыре человека.
Он отвернулся.
— Все равно к свадьбе он успокоится и привыкнет, — утешил он Гаррета и про себя добавил: если не выпишет ордер на мой арест…
— Обидно. Мы с ним родственники. Он ведь с самого начала знал о моей ориентации.
Андерс пожал плечами. Все равно сказать ему было нечего.
Они смотрели на плывущие по небу облака. Гаррет ногой прикрыл дверь в комнату, и звуки скандала отрезало.
Город не торопился засыпать, хотя стрелки часов подходили к одиннадцати вечера.
Через какое-то время, когда уже никто этого не ожидал, дверь на балкон открылась, и между ними втиснулся Дайлен. В его руках звякнули бокалы, а из нещадно растянутого кармана пиджака он извлек бутылку шампанского.
— Так, держите, — он пихнул бокалы Андерсу с Гарретом. — Кто же вином празднует…
— Ты бегал за шампанским? — поразился Андерс.
— Тебе продали так поздно? — Гаррет, не веря своим глазам, наблюдал, как Дайлен, раскрутив проволоку, взялся за пробку.
— Удостоверение офицера полиции творит чудеса.
Переглянувшись с Андерсом, Гаррет завредничал:
— Не стоило нарушать ради меня правила, лучше бы Андерса посадил, пока мы не успели расписаться…
— Уймись, — беззлобно ответил Дайлен.
Едва пробка с хлопком вылетела, как в открытую дверь повалили их друзья, перестав ссориться. Крошечный балкон мигом оказался забит до отказа. Поздравление посыпались со всех сторон. Андерса ненароком отделили от Гаррета, их раскидало по разным сторонам, а шампанское, которое разливал Дайлен, большей частью пролилось на плечи, головы и руки.
— Кто оближет меня? — игриво спросил Дориан, вытирая с щеки липкое пятно.
— Я, в знак примирения! — обрадовалась Изабелла.
— О нет, только не ты…
Все плавно высыпали в комнату. Кто-то включил музыку, и ритмичные звуки наполнили дом. Гаррет, улыбнувшись Андерсу, поймал его за руку и притянул к себе.
— Мне надо научиться танцевать, чтобы не оттоптать тебе ноги на свадьбе, — он улыбался счастливо и беззаботно.
Внутри Андерса все пело.
— Я люблю тебя, — сказал он. — И всегда буду.
— Я знаю.
И во всей Вселенной не осталось никого, кроме них двоих.
КОНЕЦ
@темы: Мои фики, Dragon Age
Никаких проблем ))) И, кстати, может быть, давайте уже на «ты»? ))
Очень приятно, что мои малоадекватные вопли пришлись кстати и чем-то помогли )) Так что не за что
Теперь по существу.
Много букв
читать дальше
Какая неожиданная развязка! У меня даже мысли не закралось, что Гаррет коп! А какой веселый эпилог!
Эрни, спасибо за эту замечательную историю!
Изабелла - это было неожиданно!
Но замечательно!
Макс научился управляться со сногсшибательностью Дориана
Я считаю Фенриса с Изабеллой отличной и красивой парой
Макс окончательно адаптировался и привык к его сиянию
А уж это Дориновское "кто оближет меня"
Нет, только не ты
Будто бы Макс кому позволил ^__^
А еще понравилось, как сильно Хоук влюбился! Почти сразу
А Хоук... Хоук пытался не палиться со своей влюбленностью
вот! Весь Дориан
И так неожиданно было, когда Дайлен появился! И так клево! Наверное, если бы ты Зева вписала, было бы слишком много геев на квадратный метр
Божечки-кошечки, это просто очешуенно, вот что хотелось сказать!
И кейс, и экшен, и юст, и кот, и эпилог... я не знаю, что сильнее понравилось. Всё понравилось
спасибо огромное
gerty_me, ну вот кто ж думал, что даже не из да-фандома придут почитать! лица-то все, кроме Макса, дефолтные, я и не рассчитывал, что будет читать человек, который их не видел...
спасибо огромное
gerty_me, ну вот кто ж думал, что даже не из да-фандома придут почитать! лица-то все, кроме Макса, дефолтные, я и не рассчитывал, что будет читать человек, который их не видел...
Хоука и Андерса можно посмотреть у тебя же в дневнике, Дориана и от Герти подхватила, Фенрис и прочие гуглятся, Макс... Макса можно представить или у артера merwild посмотреть (читать дальше )...
Всё я видел!
Но главное, что основные персонажи нагуглились
я прочиталь
самый слоу в мирея уже говорил, что крайне медленно читаю фички, особенно макси. я только дочитывал главу и хотел оставить коммент, как выкладывалось еще две главы, и я забывал обо всем, поэтому решил отписаться, когда дочитаю.
мне ужасно понравился сюжет, ужасно понравились герои. Дориан - дива, Макс - тумба
обычный расклад для максогамов, Фенрис - котик, зайчик, так и хотелось потрепать за щечку, Джас - ооо, как изысканно подъебан Справедливостьнеожиданностью оказалась Кассандра, я все думал, что за нее будет Изабелла, но ее место рядом с Фенрисов в эпилоге оказалось приятным дополнением.
сам сюжет держал в напряжении, если бы я читал быстрее, то наверняка бросался бы на стенку в конце каждого поста с выкладкой и грыз телефон в ожидании следующей части
я уже вчера сказал, что для меня не стала неожиданностью настоящая личина Хоука, и все встало на свои места.
Андерс вызвал во мне неопределенные чувства, если честно. я его просто не понял, как и не понял его действий. я в принципе не понял, как родилась их любовь. но это скорее из-за того, что я по жизни твердолобый в этом плане
и да, Ника, вот ты все негодуешь, что не можешь писать юмор, а как по мне - так некоторые сцены и фразы вышли очень веселыми и забавными
отдельное спасибо за диалоги: всякие порванные жопы - это вообще мои любимые лексические штучки
еще раз выражаю огромную благодарность за такие чудеса. эта работа - большой труд
спасибо большое
насчет любви
и да, Ника, вот ты все негодуешь, что не можешь писать юмор, а как по мне - так некоторые сцены и фразы вышли очень веселыми и забавными
это один из лучших комплиментов *о* хотелось бы мне научиться юморить побольше и похлеще)
отдельное спасибо за диалоги: всякие порванные жопы - это вообще мои любимые лексические штучки
дай пожму руку
спасибо еще раз