разбирался в папке с фиками, поняв, что не могу ничего сегодня написать; наткнулся на драбблик. я его то планировал продолжить, то оставлял, но, короче, делать мне с ним нечего. потому что он ни о чем по большому счету, скорее, какие-то мои размышления, настроения и прочее. не буду выкладывать ни на фикбук, ни в копилку фиков, просто оставлю здесь и перемещу его в папку с законченными фиками.

читать дальше
G, у Дина бред и высокая температура, которую уже долго не удается сбить.

Тишина и горячие простыни. Оглушительный жар, почти горячечный, почти как в самый разгар лета где-то в гребанном южном штате, где очередной монстр убивает людей. Хороших и плохих, взрослых и детей. Перекатываешься на бок, надеясь, что станет прохладнее, но в кожу сразу же впиваются обжигающие иглы. Когда ткань успела превратиться в колючие железные кнопки?

Ангел, вернись.

Обнаженный и изнемогающий от жары, дышишь ртом, зная, что не сможешь заснуть. Но больше и делать нечего, кроме как пытаться приманить Морфея. Если ты есть, даже если ты монстр, приди. Невозможно больше бодрствовать. Рука свисает с кровати, касаясь пола, и кажется, что он прохладный. Если бы можно было выйти на улицу… но там ещё жарче. Голым не пойдешь. Поэтому лучше здесь.

Воздух нагревают мысли, неосознанные желания, подсознательное, черт его побери. Вот только оно на то и подсознательное – что не сможешь понять, в чем же оно заключается. Если бы было можно вывернуться наизнанку, пробраться мимо инстанции суда - главного тюремщика, и Я, доброго копа, поймать то, до чего никогда не мог дотянуться – вот бы стало просто! Ничего бы не наваливалось грузом, заставляя изнемогать от тяжести на плечах и в голове.

Если бы ты только мог почувствовать что-то человеческое, ангел.

По полу тянется след крови, и она темными пятнами, различимыми в свете отблесков с улицы, заляпывает светлое – невыносимо жаркое – постельное белье. Весь перемазавшись в ней, глотаешь воздух, превратившийся в какое-то подобие зефира. Лучше бы он стал водой. Ледяной водой. Лучше захлебнуться, чем подавиться. Истекаешь кровью, задыхаешься от недостатка кислорода, совсем один. И никто не поможет.

- Ему плохо, - в голове звучат голоса, вернее, один голос. Едва узнается. – Лихорадит уже третий час.

Вот же я, здесь, совершенно одинокий и больной, весь перепачканный кровью. Наверно, своей. Она всё прибывает и прибывает, а я становлюсь легким, теряя жидкость из организма. Моё невесомое тело не может скинуть каменную плиту подсознательного, и поэтому я до сих пор здесь. Если бы я мог, я бы убежал, уполз бы, я бы барахтался и сражался за жизнь. Но она вытекает из меня, пропитывая кровать. Стекает вниз, на пол, оказывается на чьем-то потолке. Добирается до фундамента этого мотеля, падает на землю. А там расцветает некрасивым черно-красным цветком. Он завянет спустя пару минут.

- Нужно было позвать меня раньше, - грубый хриплый голос голове взрывается фейерверком, искрит, горит пламенем. И так жарко, куда уж больше? Хватит, хватит.

Ангел, ты видел горящие звезды? Кроме той, которая желтая и горячая, висящая над Землей? Зачем быть ангелом, если нет?

- Дин, - голос замолкает, принимая форму человека. Что заставляет его становится реальностью? Когда наступает момент, когда ненастоящее становится кем-то, кто наклоняется надо мной?

Откуда оно берется?

Из моей головы. Подсознательное – я осознал тебя. Когда искры от того хриплого голоса вспыхнули и подожгли все барьеры, занялась огнем и тонкая бумага, прятавшая то, что человек не должен знать. А я узнал.

Ангел.

Голос обретает форму, человеческое тело, человеческие глаза. Человеческие руки и пальцы, опускающиеся на горячий лоб, и простыни остывают. Морфей пришел, даже если он и оказался демоном.


- Дин, - Кастиэль проводит рукой от виска человека вниз, смотрит на него устало, словно осуждая, но понимая, что по-другому никак. – Будь осторожнее…

- Как он?

Ангел оборачивается, нахмурившись. С лица пропадают все эмоции, остается лишь печать усталости.

- Ему нужен сон.

- Как… ты?

Кастиэль сдержанно отвечает, что на небесах всё по-прежнему, хотя там сейчас в самом разгаре битва. Но он всё равно остается рядом с Дином, устроившись на самом краешке его постели, держа руку на его плече. Потому что он не услышал молитв Сэма. Ангел оказался здесь лишь после неосознанных, едва слышных, произнесенных в бреду слов его человека.


/что я хотел сказать, написав о бессознательном и подсознании:
как известно, существует Эго (Я), Супер-Эго (Сверх-Я) и Ид (Оно, Бессознательное). пока Дин находится в ясном разуме, его ограничивает Эго, а так же различные моральные установки - Супер-Эго, оно является некой инстанцией суда, для Дина таковым был отец, так же сюда входят социальные устои - типа не спи с братом, не спи с человеком своего пола и прочее. но, поскольку Дин себя перестал контролировать, бредя, он словно приподнял какую-то завесу, поняв, что к ангелу у него не совсем дружеские чувства.
однако следует иметь в виду, что мое знакомство с Фрейдом не такое близкое, как хотелось бы, и если я где-то ошибся или неверно что-то истолковал - заранее извиняюсь.