А у прекрасной, умопромрачительной  Ernst Wolff сегодня день рождения!
По российскому времени с выкладкой я, увы, уже опоздала, но именник ситуацию понял и не обиделся. с:

Всё, что я хотела бы сказать о ней, я уже постаралась выложить тет-а-тет, но всё же хочется, чтобы она знала, как много для меня значит знакомство с таким потрясающий человеком и не менее потрясающим автором.
Каждый фик - как маленькая вселенная. Каждый ее динокас сердце на части разрывает, перечитывать хочется снова и снова, каждой строчке верится.

А в качестве скромного презента с моей стороны - небольшая бессюжетная зарисовка надеюсь, не заставит плеваться ядом.
С самыми наилучшими пожеланиями.



Читать?

***

Витринные огни бросали отблески на влажный асфальт и размытыми цветными шариками плясали под подошвами ботинок. Людей на улице было почти не видно – только редкие прохожие быстро шагали вдоль витрин, поднимая воротники и пряча лица за толстыми вязаными шарфами. Все спешили куда-то. Спешили домой, к семье, любовникам и любовницам – неважно куда. Первое время Кастиэль пытался заглянуть в глаза каждому из них. Ему хотелось уловить что-то, что могло бы выделить личностные черты в любом из проходящих мимо серых силуэтов, но натыкался он только на удивленные, раздосадованные, а то и сердитые взгляды - и вскоре бросил эту затею.

Было холодно. Снег, выпавший прошлой ночью, за день успел растаять и теперь лужицами стекал в трещины тротуара. С иссиня-черного неба моросил то ли дождь, то ли слякотный снег – царапал холодными каплями по лицу и прозрачно застывал на ресницах.

Кастиэль только щурил глаза от бьющего в них мокрого ветра и всё плотнее пытался закутаться в пальто, несуразно широкое для него, так, что ветер с дождем продували подол, рукава, а зябкие капли то и дело попадали за шиворот. Зачем ему понадобилось именно это пальто, он и сам не мог сказать наверняка. На него накатила такая смертельная усталость, что тратить силы на попытку сохранить тепло не хотелось, и потому Кас просто достал одежду в ближайшем магазине, расплатившись с продавцом остатками денег, оставленными ему «на всякий случай» Бобби. Руки Кастиэль прятал в карманах. Пальцы судорожно сжимали небольшой резной предмет на кожаном шнурке. Отпуская его при слишком резком шаге, Кас вздрагивал и тут же снова сжимал кулон в ладонях.

Кас знал, что его ощущение иррационально и ничего общего с действительностью не имеет. Но ему почему-то казалось, что до тех пор, пока он не выпустит амулет из рук, ничего плохого с ним не случится. Просто не может случиться.

Отец ушел. Изящная резная фигурка, казалось бы, окончательно потеряла свой смысл. И всё же что-то заставило Кастиэля вернуться тогда в номер отеля, где Дин Винчестер в порыве отчаяния и злости выбросил ее, надеясь больше никогда не увидеть. Кас оставил амулет себе – спрятал в кармане, долго сжимал пальцы на потрепанном кожаном шнурке.

В этом не было ценности ни символической, ни практической. Но сейчас, когда его вера исчерпала себя, когда он не знал, какое решение стоит принять - когда балансировал на грани, - ему казалось невероятно важным иметь возможность удержать рядом с собой хоть что-то значимое.

Он шел вперед без какой-либо определенной цели. По правде говоря, Кастиэль попросту не знал, куда и зачем идти. Мир, к какому он так привык, собирался рухнуть – ни одна из его мнимых целей не оправдала себя - одна вера, разменянная на другую, превратилась в пыль, вторая и вовсе обернулась ложью. Что теперь он мог сделать?

Дома у него не было, не было причин цепляться за что-либо и пытаться дальше сохранять остатки надежды. Эту войну Кастиэль мог выиграть либо за всех, либо за себя одного. За себя – и за единственного человека, который у него до сих пор оставался.
Он уже сбился со счету – как давно Дин Винчестер стал для него тем, за кого было пойти в самое пекло? Лишь ради него Кастиэль был порвать на куски сердце, душу, всё, что угодно, в клочья – только бы сохранить своего человека. Защитить. Спасти.

И разве поставленная им цель не оправдывала приложенные средства?

Вот только Кас лучше кого бы то ни было знал, куда ведет выложенная благими намерениями дорога.
Осуществить задуманное – значит навсегда потерять Дина. Предать.
Оставаться в бездействии – значит убить его собственными руками.

Выбор был сделан за него слишком давно, чтобы можно было решать что-либо самому. Но смириться с этим до сих пор было сложно.

Пальцы еще раз скользнули по шершавой поверхности амулета. Прикрыв глаза, Кастиэль подставил лицо мокрому ветру и вслушался – как стекают по коже капли дождя, как шагают мимо редкие прохожие, как мягко шуршат автомобильные шины по выщербленному асфальту. Он стоял так, кажется, слишком долго, хотя и быстро сбился со времени. Полчаса? Час, два?
По крайней мере, сегодня ему не нужно было никуда спешить. Разворачивающаяся где-то высоко над его головой война могла подождать сутки без своего командира.

Наверное, он даже ожидал чего-то подобного, но все равно удивленно выдохнул, когда где-то поблизости хлопнула открывшаяся дверца машины. Сразу за тем к нему приблизились чьи-то широкие, тяжелые шаги. Горячая и живая ладонь опустилась на плечо.

- Пойдем домой, Кас. Хватит торчать под дождем.

Кастиэль вздрогнул, раскрыл глаза и повернулся на звуки голоса. И прикусил губы, увидев совсем рядом с собой лицо Дина Винчестера.

А тот только улыбнулся – одними глазами,- и еще настойчивей потянул за собой.
- Идем. Я тебя уже часа три ищу. Бобби с Сэмом, наверное, давно заждались.

Кастиэль послушно последовал за ним в теплый салон Импалы. Следовало, очевидно, спросить, откуда Дин мог знать, что Кас все это время находился недалеко от дома Сингера, как смог найти и, главное – зачем вообще искал. Но Винчестер, усевшись за рулем, искоса поглядывал на него, улыбаясь, а замерзшие пальцы в тепле начали потихоньку оттаивать.

Импала медленно тронулась с места. Огни витрин за запотевшим стеклом смазались яркими пятнами. Только тогда Кастиэль нашел в себе силы выпустить амулет из пальцев и, собравшись с силами, поднять на Дина взгляд.

- Прости меня,- серьезно сказал он.

Винчестер удивленно нахмурился и даже, кажется, собирался дать по тормозам. Но в последний момент передумал.

- Дружище,- вскинул голову он.- Ты в порядке? За что мне тебя прощать?
- Я не всегда поступаю правильно. Я могу… сделать что-то не так. Понимаешь?

Возможно, Касу только почудилось. Но что-то в глазах Дина вдруг изменилось. Удивление и расстерянность - на понимание. Понимание ситуации, которого у него в данном случае просто не могло появиться.

- Знаешь, если бы меня не прощали после каждой сделанной фигни, я бы сейчас здесь не сидел,- пожал плечами Дин,- мы все ошибались. И по мелочам, и в огромных масштабах. Вспомни хотя бы Сэма,- он легко нахмурился.- Семья для того и нужна, Кас, чтобы держать тебя каждый раз, когда что-то идет не так. Или ты до сих пор этого не уяснил?
- Дин, я…
- Только не морочь лишний раз мозги. Я всегда буду рядом, Кас. Мы все будем. Ясно?

Кастиэль только покачал головой. И, подумав немного, кивнул. Дин на соседнем сиденье уловил его слабую улыбку и, чуть склонив голову, улыбнулся в ответ.

Обещания обещаниями, но Кастиэль на самом деле не знал, что станет с ними завтра или, может, через пару недель.
Но сегодня у него была семья, был дом, под крышей которого всегда можно было найти приют. И был, разумеется, Дин Винчестер.

А главное - Кастиэль знал,- Дин никогда не нарушит обещание и не оставит его; что бы ни случилось, рано или поздно.
Этого не произойдет никогда.