«Обитаемый остров»

[die-trane]

с ума сойти. я думал, что знаю, чего ожидать от Стругацких, но ошибся. мне было очень больно, тревожно, невыносимо хорошо и снова ужасно больно. заснуть не мог несколько ночей подряд, читая

много эмоций и спойлеров

для начала я поразился, что Максим - вот этот веселый, легкий, этот мальчик-солнышко станет тем мужчиной, которого я увидел в «Жуке в муравейнике». что этого жизнерадостного парня поставят работать в Комкон-2.
а потом, читая, понимал: да, это он... решительный, хладнокровный, когда это требуется, честный, умный, сильный. и все равно - такой же человечный, с теплым сердцем. улетайте, Лёва, они вас убьют... да, да, тот самый Максим Каммерер, который, поразившись увиденному на Саракше, кинулся спасать всю планету, тот мальчик, который, приняв все близко к сердцу, с отчаянием и гневом кричал Гаю: такую планету испортили!!!
да что там, я вместе с ним кричал и рыдал. такую планету испоганили, таких людей погубили, слов нет, только крик, и мурашки по телу. мутанты, выродки... кошмарная планета стала.
но вот еще что: как после всего, что Максим натворил, его пустили в комитет по контактам? ладно, это ладно. он накосячил, сам того не зная, но работу проделал большую.

вот что для меня поразительно: улыбка Максима, его простой подход к законам этой планеты и традициям, его честность и открытость, его отсутствие подтекстов, когда он находится рядом с близкими. точнее, это совершенно нормально для Земли, для 22 века, но для Саракша - дикость. правильно Гай сказал: Максим появился и влюбил в себя. именно так, Максим, как солнце, вспыхнул в этой черной бездне, как ромашка пробился сквозь бетон и помои, и не полюбить его нельзя было. причем все так выписано... знаю, что Максим любит и Гая, и Раду, а все равно он, как солнце, отчасти ослеплен, и не совсем видит и понимает их. и к Гаю брезгливо относится, когда тому от излучения сносит крышу (это пройдет, дружище, все хорошо будет, бормочет Максим, и отпихивает его, и ему противно, реально противно - и мне противно). и к Раде он в какой-то степени равнодушен, потому что предпочитает не замечать ее влюбленность - некогда ему на любовь размениваться. это хорошо, это правильно. только немного обидно. аборигены к нему с душой нараспашку, Максим - отец, бог, Максим - всё, а он, заведомо умнее и разумнее, им тем же ответить на эмоциональном уровне не может, хотя кинется под пули, прикрывая их, на одних рефлексах. Рада его любит и наверняка тяготится этим. а потом, после смерти Гая, ей, наверно, совсем невыносимо стало...
я не осуждаю, не оцениваю, просто складывается такое ощущение неравнозначности отношений, и это волшебно: мироощущение персонажей, их понимание действительности - такое разное, как у настоящих людей.

всю книгу я скулил от того, насколько же Максим - землянин: он чертовски умен, силен, умеет все, учит все быстро. один из идеальных людей мира Полудня. господи, это так прекрасно, это невыносимо прекрасно.
а еще все его мелочи... схватить Гая и понести, смеясь, или крутить его пуговицу, или улыбаться, или игнорировать устав, болтая с Гаем, пока тот изо всех сил старается показать свой высокий чин. прелесть такая. люблю их всех.

мне было очень больно, когда Гай умер. сначала я выл, когда он в своем забытьи ударил водителя танка ключом по виску и убил в одно движение - это было так неправильно... такой хороший, симпатичный парень - как звал его Максим при первом взгляде - этот хороший симпатичный парень в первых главах с остервенением, с радостью избил человека, и вот здесь, когда столько вместе пройдено, когда Гай много понял и многому от Максима научился, он снова эйфорично убивает, чтобы порадовать этим Максима. это безумно неправильно. когда человек никак не управляет собой, а только жаждет услужить, жаждет крови, это ужасно.
и еще хуже смерть Гая. одинокая, такая же безумная. когда он всех вытащил, уложил, и отбил от человека в белой каске, потому что Максим сказал: это наши друзья! и он защищал друзей. потому что Максим. Максим так сказал. и это ебанный пиздец, потому что стоило бы Максиму не сразу полезть на этот холм, а оглядеться в первую же минуту, что он вылез из танка, и все могло бы сложиться по-другому. и во время вспышки он не думал, он кинулся телом на Гая, умом понимая, что тот уже мертв, уже бесполезно его защищать, а все равно - прикрыл собой... хороший, правильный Максим. бедный, одинокий, оставшийся один в этом страшном мире Максим.
так и ожесточаются. так и меняются. и этот светлый, добрый человек захотел крови, захотел расправиться с теми, кто лишал его друга воли с самого рождения.

а еще ближе к концу. когда Максим дал депрессионную волну. "Поплачьте над моим Гаем", - подумал он. Да, дорогой, над твоим... Как Гай считал себя Максимовым - так и Максим считает его своим. есть в этих отношениях и любовь, и дружба, и страсть. они и без домыслов прекрасные. это потрясающая, крепкая связь. она даже больше, чем дружба и чем любовь. нечто чистое и безоговорочное.
здесь просто чувствуешь, как Максим обнимает Гая, а тот на несколько секунд прячет мокрое от слез лицо на Максимовой груди. тогда, на белой субмарине, когда Гай подумал, что Максима тут уже убили и кинулся за ним, трясясь от ужаса и плача: дурак, остался, не пошел с другом, друг из-за меня погиб! ан нет, вот он, Максим...
или когда они шли со штрафным батальоном к танку. Гай встал и пошел рядом с Максимом. написано этого не было, но ощущение, что они взялись за руки, возникло совершенно точно. и потом, когда Максим обнял его и Зефа за плечи, уберегая, уводя...
я тысячу лет не видел книг, где не стеснялись бы описывать мужскую дружбу, мужские эмоции и мужские привязанности друг к другу. такие вот сильные, чистые и честные.
много там моментов было, когда чувствовал их двоих, да...

ну и о других.

Сикорски. вот. сначала я постоянно думал: Странник, урод, что же ты в стороне стоишь, ты же можешь, можешь помочь этому миру!потом успокоился и понял: помогает он. не с шашкой наголо, как Максим, а спокойно, планомерно, правильно. а все равно - какого черта, Странник... чтоб вам пусто было. ну не могут складываться обстоятельства так, что Максим удрапал от него! не доглядел Странник, его ошибка. но хорошо, что хорошо кончается. очень жаль, что далеко не все хорошие люди дожили до момента, когда Максим объявил, что он дома, и продолжил сражаться.

голованы: офигеть, я не знал, что впервые они появились здесь, в «Обитаемом острове»! в «Жуке...» я их воспринял, как нечто само собой разумеющееся. ну, появились же тахорги безо всяких объяснений и описаний контакта - так и голованы. ан нет, вот они, красавцы... приятно встретить их. (и вспомнить Льва Абалкина, и взвыть от очередной боли: стояли звери около двери...)

безумно прекрасная книга. боюсь теперь кино смотреть. вдруг там не так же хорошо и не так же чисто, честно, добро.