В Котловине

[die-trane]

Название: В Котловине
Посвящается gerty_me, потому что если бы не твой вдохновляющий комментарий к Хроникам, я бы еще месяц откладывал вычитку этого миника.
Персонажи: Дориан\Тайлер Тревельян
Рейтинг: NC-17
Размер: 2.300 слов
Саммари: Душные будни. Долгожданное море.
Примечание: подробнее о Тайлере в Хрониках.

Читать дальше

Даже по ночам здесь душно. Морозная Котловина нравилась Тайлеру в целом: тепло, морской берег, интересная культура и перспективные исследования. Раздражала она в деталях: полоумные сектанты, накидывающиеся с ледяными стрелами и булавами, и пауки, метко плюющиеся ядом. В последний раз, когда он совсем вымотался и не успел поставить барьер, очередная восьминогая тварь прицельно харкнула в него и прожгла штаны с курткой в самом интересном месте.
И этот эпизод, похоже, был единственным, что понравилось здесь Дориану. Он завозился, ругаясь себе под нос. Тайлер, расчесав волосы, заплел их в короткую смешную косу и лег рядом, коснувшись губами края уха Дориана.
— Что сегодня не так? — Тайлер дотронулся кончиками пальцев до его гладкого обнаженного плеча.
— Влажно! — Дориан выплюнул слово с такой яростью, что сомнений не оставалось: он его обдумывал на разные лады последние несколько минут. Тайлер, не отрывая ладони от его прохладной, немного влажной от пота кожи, заметил:
— Зато тепло.
— Я уже думаю, что такое тепло и даром не нужно… Весь липкий и блестящий, но, к сожалению, не от массажного масла, — встречайте, вот он я, Дориан, — он повысил голос.
Тайлер тихо засмеялся.
— Кто бы знал, как ты мне нравишься липким и блестящим…
— Да, я с первой встречи заметил, что с вкусом у тебя что-то не то.
Дориан наконец перестал возиться. Кровать была узкой, но Тайлеру это даже нравилось: он прижался к Дориану со спины, обнял его, перекинув руку через талию, и весь растворился в близости Дориана, в стуке его сердца, который Тайлер чувствовал грудью, в его дыхании, в его горьком запахе. Он забыл, что они находятся на площадке на пугающей высоте, под кронами толстого дерева, что не обхватить всему их отряду, даже если они возьмутся за руки. Забыл, что стены тонкие, и в соседнем домике прекрасно будет слышно все их телодвижения.
— Мой вкус самый лучший, раз я влюбился в тебя.
— Это исключение, лишь подтверждающее правило.
Тайлер скользнул ладонью ниже, к обнаженным ногам Дориана, покрытым легким пушком. Захотел поцеловать его крепкое бедро. Укусить. Чтобы Дориан сжал бедрами его шею, пока его член будет во рту Тайлера. Дориан, словно уловив его мысли, поймал его за запястье и вернул руку обратно на талию. Его голос зазвучал устало:
— Аматус, до рассвета всего четыре часа. Ты сам сказал, что выйдем до восхода солнца, чтобы пройти к авварам, пока не начнет печь. Или уже передумал?
— Я тебя разбужу вовремя, — пообещал Тайлер. — Я мало сплю.
Спать ему все равно перехотелось, пока он раздевался, зализывал раны и смотрел, как обнаженный Дориан обмахивается ладонью, откинув тонкую простыню-покрывало в сторону.
Если Дориан и сомневался в его способности рано встать (а ему доподлинно было известно, что Тайлер мог проспать все на свете), то никак этого не высказал. Тайлер тронул губами его шею, прохладную, горькую, провел языком. Он не торопился. Не сегодня. Душная синяя ночь окутала их, растянула время. Сплела воедино. Дориан выдохнул — долго, плавно, и вывернул голову, ища поцелуя. Тайлер повел рукой к его промежности, по паховым волосам, играючи дотронулся до члена — и сразу забрался ниже, сгреб яички в ладонь. Он поцеловал Дориана, и показалось, что из губ в губы льется нежность — осязаемая, томительная.
Тайлер вжался пахом в ягодицы Дориана. К нему в рот забрался язык — требовательно, разрывая повисшую негу ярким пятном страсти. Тайлер замер, поддаваясь, как и тысячи раз до этого, и Дориан перехватил инициативу в одно мгновение — перекатился, подмяв под собой, и вогнал колено между ног. Тайлер стиснул пряди на его затылке и притянул его к себе. Уперся лбом в лоб. Глаза Дориана поблескивали в полутьме, как два драгоценных камня.
Опустив веки, Тайлер потянулся к губам Дориана. Положил руки ему на плечи, повел ладонями вниз — медленно, касаясь кожи Дориана всей их поверхностью. От плеч — к лопаткам, к пояснице, остановиться, погладить большими пальцами ямочки над ягодицами, такие любимые, такие совершенные… И только после этого устроить ладони на округлых половинках, идеальных полусферах, словно специально вымеренных в качестве формы сравнения, нулевой координаты, как и все в Дориане. Каждый отсчет — от него.
Дориан плавно выгнулся, прижался бедрами к бедрам. Упер локти по обе стороны от головы Тайлера и двинул пахом, задевая его член своим. Тайлер сжал его ягодицы, выпрашивая сделать так еще раз. Порывисто склонившись, Дориан поцеловал его, куснув за нижнюю губу, шепнул-позвал:
— Аматус, — и просунул ловко ладонь под затылок, стискивая глупую косичку в кулак.
Тайлер подался бедрами вверх, чтобы еще раз коснуться Дориана. Пожалел, что так и не дошли сегодня до моря, чтобы смыть с себя грязь, захотел его чувствовать острее, ближе, чтобы до самого горла увязнуть в нем, чтобы дышать было трудно… Положил руку на член Дориана и столкнулся с его ладонью. Губы сами прошептали что-то про любовь. Просто потому что он здесь. Рядом. Целует. Ласкает. Просто потому что он есть, и без него задыхаешься. Он стал нужнее воздуха.
— По ночам ты так поэтичен, — в голосе Дориана мелькнула привычная насмешка. Тайлер, опять не заметив, когда заговорил, уязвленно вспыхнул. Ему порой казалось, что Дориан читает его мысли — не может же он на полном серьезе сам выбалтывать все самое сокровенное! Тайлер воспользовался заминкой Дориана, отвлекшегося на ухмылку, и обхватил оба их члена, прикусив губу от удовольствия — ощущение упругой твердости в руке, то же ощущение плотью, и его возносит на вершины, о которых он и понятия не имел до Дориана.
Дориан позволил ему вести. Вернул руку обратно, наверх, положил рядом с шеей.
Тайлер не торопился, но все получилось само собой — и ритм быстрый, и движения размашистые. Дориан положил ладонь ему не то на плечо, не то на ключицы, словно сам не мог определиться, как хочется коснуться, и большой палец упер во впадину у основания горла, а остальные распластал по шее. Едва заметно надавил ими, и Тайлер задержал дыхание.
Мелькнула мысль, совершенно трезвая, спокойная, что лучшим исходом для него было бы задохнуться в постели с Дорианом. Гораздо лучшим, чем быть растерзанным демонами.
Тайлер понял, как близок Дориан. Почуял по его дыханию, по тихим звукам, что слетели с его губ. Не чувственные стоны, которые он позволял себе в их спальне и от которых Тайлер сходил с ума, но едва слышные, смешанные с воздухом случайные короткие гласные. Все тело Дориана — хлесткий прут напряженных мышц. Тайлер сжал его ягодицу, оставляя следы от ногтей, и в несколько движений довел до бездны, в которую Дориан обрушился самозабвенно, безоглядно. Он расслабился, растекся по Тайлеру, и его вес надавил на грудь, мешая дышать. Пока Дориан не опомнился, Тайлер, едва шевеля рукой, зажатой между их телами, сжал свой член, потер под головкой, касающейся плоского живота Дориана. Сосредоточился весь на недостатке воздуха, будто Дориан контролировал его дыхание. Вжался губами в его шею.
— Аматус, — шепот — удовлетворенный, медленный. — Ты знаешь, что я люблю.
Меня, подумал Тайлер. Пожалуйста, люби меня.
— Люблю, когда ты кончаешь подо мной…
И Тайлер распался на тысячи кусочков, и единственной связью с этим миром для него стал поцелуй Дориана.
…Утром они проснулись, когда солнце стояло в зените, а в дверь домика стучала Кассандра и что-то рассерженно кричала про правила приличия и про иссякшее терпение. Тайлер приоткрыл глаза, мазнул губами по щеке Дориана и, протопав к двери, распахнул ее на полную и пообещал поторопиться.
Эффект оказался именно тот, на который он и рассчитывал: мигом покрасневшую от его беспардонной наготы Кассандру как ветром сдуло, а у них с Дорианом появилось время, чтобы спокойно собраться.
Потому что, как бы ему ни нравилось смотреть на стриптиз, он не меньше любил глядеть, как Дориан одевается. И с каждым предметом одежды представлять, как он его с него снимет.

*

До моря они добрались только на следующий день. Как воспитанные мужи, Тайлер с Дорианом уступили право искупаться первыми Кассандре и Сэре. В результате сами они оказались на берегу, у волн, омывавших ноги, лишь когда диск солнца начал падение за горизонт, и по небу от него в разные стороны разметались розово-золотые росчерки.
Тайлер оглянулся через плечо. Дориан почти уже избавился от одежды. Присев на траву возле обгоревшей прогалины, он распутывал обвязку на левой ноге. Искушение прямо сейчас рухнуть в воду — ничто по сравнению с искушением дотронуться до Дориана. И Тайлер в одно движение оказался возле него, опустился на колени и взял правую ступню Дориана. Тот лишь поднял бровь.
Плотная белая полоска ткани, потемневшая от грязи и пота, обхватывала ногу Дориана, начиная от лодыжки. Круг за кругом разматывая материю, Тайлер складывал ее в аккуратный рулон. Кожа Дориана, бронзовая, с золотым блеском, резко контрастировала со светлой тканью. Когда Дориан уже высвободил левую ногу, Тайлер оголил его правую только до выступающей косточки на лодыжке.
— Если ты не поторопишься, то купаться мы будем в полной темноте. Нас подхватит волной, и мы утонем, потеряв все ориентиры. С другой стороны, — веселее продолжил Дориан, — это избавит нас от необходимости слушать крики Сэры каждый раз, когда она придумает новый эвфемизм гениталиям.
— Тебя так задевают ее фантазии? — Тайлер улыбнулся и машинально поднял голову вверх, к уступу, обогреваемому солнцем, где их ждали Кассандра и Сэра. Лежат, наверно, на травке и загорают.
— Я просто не понимаю стремления придумывать сотню новых обозначений для члена при условии, что она не интересуется членами в принципе. Это наталкивает на мысль, что не так уж она к ним и равнодушна… — Дориан откинулся назад, опираясь локтями позади себя, и удобнее вытянул ногу, устроив ступню на бедре Тайлера.
— Главное, чтобы твой член ее не беспокоил. Иначе мне придется применить к ней суровые меры.
— О, неужели в тебе наконец проснулась ревность… — лениво ответил Дориан, подставляя лицо последним лучам солнца.
Тайлер не стал говорить, что ревность в нем живет уже давно. С того самого момента, как Бык проявил к Дориану вполне понятный интерес. И вроде бы Бык отошел в сторону, но нет-нет, да и глянет с животной страстью на Дориана. Тот не может этого не замечать. Не реагирует, но… наверняка это льстит.
Тайлер убрал последний виток обвязки и провел взглядом по телу Дориана, будто касаясь ладонью — от ступней до колен, по бедрам и приспущенному нижнему белью. Самое главное еще прикрыто, но волнующие линии мышц, уходящие от тазовых костей к паху, уже можно разглядеть во всех подробностях. Дориан, словно почувствовав его взгляд, приоткрыл один глаз, прищурившись, и с насмешкой глянул в ответ, будто смеясь над белыми, в редких веснушках плечами Тайлера.
— Вряд ли нас смоет волной, — Тайлер обхватил ногу Дориана за лодыжку и перенес ее со своего колена на траву, — но мыло унести может.
…Вода освежала, но привыкли они к ней быстро, и уже не отличить стало по температуре море от воды в купальнях Скайхолда. Обломанная тарелка солнца почти скрылась, окружив себя багровыми кровоподтеками. Птицы пели на своих огромных деревьях. Тайлер поглядывал на Дориана. Тот тщательно приводил себя в порядок. Взбил пену на голове, окунулся, смывая ее с волос. Провел по каждой мокрой пряди ладонью. Они плескались уже давно. Тайлер, даром что привык барахтаться в воде дольше Дориана, уже закончил все банные процедуры и сплавал несколько раз на глубину, будто пытаясь дотянуться до заката.
Вернувшись, он опять посмотрел на Дориана. Неторопливо подплыл к нему со спины и, встав на песчаное дно, вкрадчиво спросил:
— Мне кажется, или ты слишком тщательно моешь одну часть тела? — он обвил талию Дориана руками.
— Мне кажется, или ты слишком пристально следишь? — в тон ему ответил Дориан. Его ладонь скользнула от живота вниз, к не такому уж и мягкому члену.
— О, это же моя обязанность, следить за спутниками… Если тебе нужна помощь, ты только скажи.
Тайлер, коснувшись губами его шеи, положил руку на ладонь Дориана. Тот вывернулся и повернулся лицом. Тайлер стер каплю воды, упавшую с мокрых полос Дориана и побежавшую по его щеке, убрал налипшие на лоб пряди.
— Приятно видеть такую отзывчивость, — негромко произнес Дориан и подался вперед, ловя его губы своими. Морская вода добавила соль в поцелуй, но ее привкус смывался, оставляя только едва заметный призрак горечи на языке. Тайлер обнял Дориана одной рукой за шею, второй прижал к себе за талию, а ладони Дориана легли ему на бедра, притянули ближе. Волны скрывали их по пояс.
Не разрывая поцелуя, Тайлер побрел спиной вперед к берегу, утягивая Дориана за собой. Между касаниями губ, то ласковыми, то почти болезненными, севшим голосом сказал:
— Я наконец-то весь чистый. И я уже растянул себя, — чуть отстранившись, Тайлер смотрел в глаза Дориана, в сумерках казавшихся почти черными, со вспышками олова и зелени.
— Ты стал слишком самостоятельным и инициативным, — Дориан сжал двумя пальцами его за подбородок, опять притягивая к себе, чтобы поцеловать, а другой рукой соскользнул с поясницы ниже, раздвинул ягодицы.
Тайлер выпутался из его рук, в последний раз взглянул, как закат за спиной Дориана рисует вокруг его фигуры ореол, и развернул его, опуская на песок. Перекинул ногу, усаживаясь сверху, и направил член Дориана в себя. Привычное чувство — распирает, но так хорошо, но смазки мало, и сухо, но так хорошо, так хорошо… Тайлер откинул голову назад, выгнулся. Дориан положил ладони ему на бедра, нежно погладил.
Дориан заполнил его собой. Не только физически. Всю внутреннюю пустоту залил собой, все недостающие кусочки мозаики вставил. Тайлер опустил на него взгляд. Распластанный по короткой линии прибрежного песка, с приоткрытыми губами, темными от залившего радужку зрачка глазами — взгляд из-под полуопущенных ресниц действует, как самый сильный в мире приворот. Насадившись на Дориана до конца, Тайлер склонился к нему, соединяя губы. Подумал, что это почти как молитва — возведение Дориана в культ. Только лучше. Интимнее. Честнее. Потому что Дориан не остается к нему безответным.
Медленно, растягивая каждый миг, Тайлер начал движение, едва поднимая бедра над Дорианом. Взял его лицо в ладони, соприкоснулся с ним кончиком носа. Выровнял дыхание. Чтобы в унисон. Чтобы неразрывно.
Движения, поначалу плавные, стали быстрее, размашистей. Плеск волн скрал вздохи и тихие стоны. Тайлер замер, почти выпустив из себя головку члена Дориана. Тот стиснул его бедро разочарованно, надавил сильнее на его член, который до того ласкал ладонью.
— Знаешь, что я люблю? — прошептал Тайлер ему на ухо. Обвел его языком, будто морскую ракушку. Но Дориан, с уплывающим от наслаждения и близкой разрядки сознанием, был не в том положении, чтобы быстро понять смысл вопроса и достойно ответить. — Люблю, когда ты кончаешь подо мной… — выдохнул Тайлер и резко опустился на Дориана.
Тот широко распахнул глаза. Рука, как будто отдельно от разума, скользнула по члену Тайлера вверх-вниз, пока Дориан изливался в него.
…Море было уже холодным, когда они снова зашли в воду. Сумерки синими тенями рисовали их силуэты, неразрывно связанные в поцелуе, и чертили длинные несоразмерные тени.
Может быть, они говорили про любовь, а может, это просто шептались волны…