Хирург
Бета: прекрасный Воктер
Персонажи: Хоук\Андерс, Дориан, Фенрис Лето
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, экшн, криминальная драма
Размер: в целом ~72.000 слов, эти главы ~7.000
Предупреждения: немного мата
Саммари: Жизнь Андерса, подпольного врача, была вполне сносной ровно до тех пор, пока в его клинике не появился с простреленным плечом Хоук. И все перевернулось с ног на голову.
Примечания: несмотря на жанры, все равно это о любви. Название может поменяться, описание тоже в процессе обдумывания.
Выкладывать я решил по частям, т.к. протянул бы еще месяц, если бы начал все вычитывать целиком. А так я выложу дней за 10-14 все главы по мере перечитывания.
1 глава
1 глава
Лампа дневного света сияла над головой электрическим нимбом. Она была круглой, с белыми светодиодами вокруг основного плафона, и вызывала стойкую ассоциацию с операционным полем в клинике. Поэтому Андерса звали Хирургом, хотя он так и не прошел специализацию. Лампа светила до рези в глазах. Ему стоило бы действительно превратить рабочий стол в подобие операционной. Повесить, что ли, зеленые занавески?.. Тогда при взгляде на них глаза отдыхали бы. Сейчас из-за обилия красного это превратилось в первейшую необходимость.
Но обычно ему не приходилось корпеть над пациентами так долго.
Пот заливал глаза, спина болела, зато пальцы не дрожали. Операция длилась четыре часа. Будь у него хоть один помощник, все вышло бы быстрее, но надеяться приходилось только на себя.
На столе лежал Крейг, местный хозяин. Он приполз в подвал Андерса с развороченным пузом. Вряд ли теперь кто-то будет ему подчиняться. Очевидно, стоит называть его бывшим хозяином… Андерс всегда поражался, как живуча подобная шваль. Чем хуже моральные качества человека, тем сильнее он цепляется за жизнь. Там, где умрет порядочный мужчина, какой-нибудь ублюдочный бандит выживет.
Впрочем, Крейг был еще не самым худшим вариантом…
Андерс наложил последний шов и на мгновение закрыл глаза, дав себе отдых от бескрайнего макового поля крови и внутренностей.
О, Крейгу придется заплатить очень, очень много. На одни только лекарства в капельницу ушла целая прорва денег…
Андерс вставил иглу в вену Крейгу, подвинул стул, упал на него и, облокотившись на койку, поднял руку с пакетом морфина, чтобы лекарство поползло по тонкой трубке прямо в кровоток. Прикрыв глаза, Андерс склонил голову к плечу. Интересно, он сможет заснуть так, чтобы не опустить руку?..
В голове проносились мысли — воды бы… выпить бы… пожрать, в конце-то концов, с самой ночи ничего не ел, гребанный Крейг! Не мог получить очередь в живот пораньше или попозже, а не в три утра… Наверняка сейчас над городом повис мутный рассвет. М-да, а он надеялся, что сегодня будет тихо.
К черту все, подумал Андерс. Надо позвонить на работу и сказаться больным. Его вышвырнут, конечно, потому что никто не любит, когда бариста отсутствует раз в неделю по неясным причинам. Но не велика потеря. Главное — выспаться. Потому что вчера его задергали, позавчера он вытаскивал из чужой задницы пулю, позапозавчера…
Крейг застонал, прорываясь через пелену морфина.
Андерс встрепенулся — все-таки ухитрился незаметно, поверхностно задремать.
Как ни крути, а он точно сдохнет, если не проспит хотя бы шесть часов.
Ему неожиданно пришло в голову, что Крейг не выкарабкается, и зря он потратил на него столько шовного материала и дурманящих лекарств.
С другой стороны — что еще оставалось делать?.. Не наблюдать же, как он умирает… Будь Крейг хоть мировым злом, а не просто козлиной, Андерс все равно бы не смог равнодушно смотреть на его предсмертные судороги, зная, что может облегчить его страдания.
Капельница опустела наполовину, и Андерс вытащил иглу из вены Крейга.
Убрав в шкаф остатки морфина, он, разминая плечи и, отчаянно зевая, подобрал с пола брошенный Крейгом пухлый конверт. Андерс открыл его, прикинул на глаз, какую сумму дадут сотенные купюры и, чертыхнувшись, снова воткнул Крейгу капельницу — на этот раз вливал плазму. Даром, что все деньги заляпаны кровью. Все равно это деньги.
Андерс пообещал себе, что продержится еще час, до восьми утра, а потом оставит Крейга в одиночестве и упадет на кровать.
Стрелки часов показывали без четверти восемь, когда Андерс услышал топот. Кто-то спускался к нему по лестнице.
Андерс нащупал под кушеткой пистолет.
Разумеется, он врач, и должен спасать жизни.
Но иногда ему приходилось идти на крайние меры, чтобы защитить свою.
Андерс не волновался: дверь у него основательная, такую не выбьешь с ноги. Пистолет оттягивал ладонь и прибавлял уверенности, но Андерс знал, что к нему в подвал никто не проникнет, если только он сам не пригласит. А сейчас прием закончился. Он больше не впустит ни одного ублюдка из теневого мира. Хватит с него.
Судя по шагам, посетителей было двое.
До слуха Андерса донеслись переругивания, приправленные матом, чьи-то горячие убеждения — да тут этот Хирург, тут!..
Он усмехнулся.
А в следующий миг переменился в лице, потому что вспомнил: он не запер дверь. Он только пнул ее ногой, прикрывая, потому что был слишком занят тем, чтобы уложить Крейга на кушетку и не рассыпать его кишки по полу.
— Идиот, — беззвучно выругался Андерс.
Он занял позицию за кушеткой, хотя прикрываться полуживым человеком — то еще свинство, но другого выхода у него не оставалось: рык «Хирург!» раздался совсем близко, а дверь отворили ударом с ноги.
— Не принимаю! — сразу же ощерился Андерс, выставив пистолет.
В подвал ввалились два мужика. Тот, что был справа — хмурый, бородатый, с измазанной кровью рожей, мгновенно вперился в него взглядом, не обращая ни малейшего внимания на пистолет.
— Ты здесь врач? — спросил он, приближаясь широкими шагами. Ладонью он зажимал плечо, но кровь все равно лилась рекой, пропитывая черную ткань пиджака.
— Я неясно выразился? — возмутился Андерс.
Спутник бородача остался у двери, тревожно поглядывая наверх.
— Какого хера ты там ждешь? — прикрикнул Андерс. — Уебывай отсюда, и не вздумай устроить здесь разборку.
Тот даже взглядом не удостоил Андерса, зато бородач, поморщившись, выплюнул:
— За языком следи.
Отпустив на секунду плечо, он вынул из-за пазухи черного пиджака небольшой пакет, как для бижутерии в магазинах, и бросил его Андерсу.
От неожиданности опустив пистолет, Андерс поймал его. В белом свете солнечно блеснуло золото.
— Зачем мне это? — Андерс уставился на бородача.
Тот бесцеремонно откатил койку с Крейгом в сторону, мельком глянул на него и прокомментировал:
— Этого ушлепка уже ничто не спасет, лучше б ты сразу добил его.
Бородач с потрясающей наглостью, как будто он здесь все и всех купил, сел на стул Андерса и принялся стаскивать пиджак. Каждое движение причиняло ему боль, но понять это можно было лишь по едва уловимой гримасе, искажающей лицо, да по прикушенной нижней губе. Ни единого стона он так и не издал.
— Добить его, Хоук? — спросил его спутник, миниатюрный, тонкий, как тростинка. Голос — низкий, грубый, будто рваный край наждачной бумаги, совсем не вязался с его утонченным видом. Он так и оставался на лестнице, держа пистолет наготове. Изящная пушка, не то, что блестящий хромом уродец Андерса.
— Вытащи пулю, — потребовал бородач, обращаясь к Андерсу, и тут же отвернулся к своему спутнику: — Лучше иди и пристрели Барта, передав от меня привет.
Бородач сбросил со здоровой руки рукав пиджак, и тот упал на пол. Оставшись в черной футболке, он рванул ее за горловину. Та с треском порвалась.
Андерс смирился. Если к нему приходит мужчина с таким впечатляющим размахом плеч и рвет на себе футболку с такой страстью, то он не может отказать.
Но сперва он запер дверь на все замки. Спутник бородача мотыльком вспорхнул по лестнице вверх. Обернувшись, Андерс закатил глаза от увиденных варварских повадок. Его пациент разорвал на себе футболку окончательно, и взгляд Андерса сам собой прилип к мускулистой спине. Исключительно с медицинским интересом, разумеется. Андерс проверял наличие выходного отверстия. Судя по шипению бородача, он отодрал футболку от раны, где она прилипла к краям.
Андерс разбирался с ним молча. Он чувствовал на себе изучающий взгляд, пока вытаскивал пулю, и поражался выдержке этого… как его там назвали?.. Андерс не запомнил, но переспрашивать не стал. Мало кто из попавших к нему в подвал мог беззвучно вытерпеть все процедуры. Обычно сразу же начинали голосить и требовать или виски, или морфина. От этого же даже алкоголем не пахло.
— Слышь, Хирург, — все-таки заговорил бородач, когда Андерс стал готовить иглу, — а ты точно врач, а не садист?
— Если сомневаешься в моей квалификации, иди в больницу, — огрызнулся Андерс. — Или что, страховка просрочена?
Бородач хохотнул.
Но совесть у Андерса уже взыграла. Стойку для капельницы у него упер Карв еще полгода назад, крикнув, что ему срочно нужно чем-то отбиться, и с тех пор так и не вернул. Поэтому последние полпакета морфина Андерс пристроил на стопке книг, наваленных на стол. Жидкость текла неохотно, словно сироп, и бородача наверняка донимала боль. Но он держался все так же безукоризненно.
Андерс зашил дыру и полил ее сверху спиртом. Бородач шумно выдохнул — все-таки не сдержался. Нашарив взглядом упаковку невскрытых бинтов, Андерс взял ее и, разорвав шуршащую обертку, примерился к плечу бородача. Здоровый детина. Этими бы руками шкафы двигать… На него все остатки материалов уйдут.
Наложив компресс, Андерс осторожно принялся заматывать ему рану. Хороший выстрел. Не задел кость, только мягкие ткани. Мало кому так везет. Кто-то либо очень косой, либо чересчур любит этого бородача, раз нанес ему травму с такой аккуратностью.
Андерс оперся коленом о бедро бородача, невесомо приподнял его руку, чтобы пронырнуть с бинтом под мышку. Тот повернул голову, уставившись на Андерса.
Ему стало неуютно. Бородач беспардонно глазел на него в паре дюймов от лица. Это нервировало. Его взгляд чувствовался так явно, словно бородач трогал его руками.
Андерс намотал последний слой и отстранился. Пульс подскочил. Видимо, потому, что любому станет ясно: от этого человека исходят волны опасности.
— Свободен, — холодно сказал Андерс, желая как можно скорее отделаться от тревожащего пациента, и плавным движением извлек иглу из его вены. — И притаскивай в следующий раз деньги.
— Меня больше не подстрелят, Хирург. Это была случайность.
Бородач натянул пиджак, морщась. Андерс хмурился тоже — боялся, что шов разойдется. Надо было помочь этому медведю одеться… но не в его правилах прыгать вокруг незнакомых мужиков.
Его всегда крышевал Крейг, а в минуты бунта в их богом проклятом районе поддерживали ребята, лояльные к Крейгу. Он знал их всех в лицо и даже помнил, кому что зашивал и вправлял. Теперь, похоже, грядут перемены, раз Крейга почти свели в могилу.
— Кто его?.. — Андерс кивком указал на Крейга, пока бородач одной рукой застегивал пуговицы. Волосатая грудь с пятнами крови выглядывала из разреза пиджака.
— Не я.
Нижняя пуговица бородачу не давалась, выскальзывала из пальцев, а второй рукой он не двигал — видимо, боль была все еще сильной, несмотря на морфин.
В который раз за последние пару часов выругавшись, Андерс подошел к нему, взял за запястье, отстранил руку и сам застегнул. Бородач вскинул на него голову, посмотрел с пугающей трезвостью и силой. На него что, морфин вообще не действует?.. Андерс торопливо отошел от него. Не любил он такие взгляды. Как будто душу выпотрошили, и словно бородач все-все про него знает.
— Может, выйдешь, пока я потолкую с Крейгом? — бородач оглянулся на койку.
Слава богу, отлип. От его взгляда передергивало.
— Вот еще. Выметайся, — приказал Андерс.
— И все-таки… — бородач поднялся, усмехнулся и снова обжег глазами.
Андерс коротко посмотрел на пистолет, оценивая расстояние до него. Отвоевать Крейга — это уже дело принципа. Просто потому, что наглая бородатая морда не нравится. Он приготовился спорить и драться до последнего, пусть даже вряд ли победит в схватке, как Крейг захрипел за спиной бородача, забился.
Мигом забыв про все угрозы, Андерс кинулся к нему.
Спустя пять минут оказалось, что он действительно зря столько корпел над Крейгом: сердце не выдержало. Негласный хозяин их района был окончательно и безвозвратно мертв.
Андерс попятился и, наверно, рухнул бы, если бы его не подхватил бородач.
Вот теперь пальцы дрожали. Руки ходили ходуном. Потому что Андерс так и не смог смириться с тем, что уколы адреналина, сердечно-легочная реанимация и вся полнота чувств, с которыми он жаждет воскресить человека, порой не срабатывают. Хуже всего отчетливое понимание, что ему никогда не узнать, все ли он сделал, или можно было бы приложить больше усилий. Знаний не хватает, несмотря на весь огромный опыт. Виноват он в смерти человека — или нельзя было ее предотвратить.
Он, потеряв счет времени, в прострации смотрел на безвольно свесившуюся с кушетки руку Крейга, будто она была длинной перчаткой из кожи.
Лишь когда сердце унялось и перестало так бешено биться, Андерс осознал, что навалился спиной на бородача, а тот держит его, обхватив за грудь одной рукой. Размеренно дышит и ждет, позволяя прийти в себя.
Вырвавшись, Андерс зло оглянулся на него.
— Ну, потолковал? — язвительно прошипел он. — Уйди с глаз моих долой и больше не появляйся.
Бородач не стал спорить, только молча кивнул и пошел к двери. Пока он возился с замками, Андерс накрыл Крейга простыней. У него редко кто-то умирал, а если и случалось такое, то покойников выносили ребята Крейга. Теперь, похоже, придется справляться своими силами. И куда его деть, а?..
У Крейга всегда при себе были ключи от машины, и можно было бы забросить его на заднее сиденье и поискать отдаленный уголок города.
Андерс знал, что сегодня точно не в состоянии грузить тяжелое тело в машину и везти, куда глаза глядят. Он ни за что не сядет за руль этим утром. Если поедет, то разобьется.
Бородач уже ушел.
Андерс подобрал конверт с деньгами от Крейга. Много. Слишком много. Не похоже на него.
Кинув взгляд на прикрытое простыней тело, Андерс понял: Крейга все предали, и он приполз к нему исключительно из упрямства. Почувствовал, что уже не жилец, и собрал все деньги, что были с собой, чтобы отдать их Андерсу — все равно с собой в могилу не прихватишь.
Андерса затошнило. Он торопливо взял пакетик с золотом от бородача и покинул подвал.
На часах было десять утра. На работу он безнадежно опоздал. Дома его ждет пустой, как сданная бомжом бутылка, холодильник, потому что не было времени купить еды. Но дойти до квартиры все равно надо. Андерс незаметно проскользнул на лестничную площадку и навесил на дверь ржавый замок. Интересно, а хоть кто-нибудь из жителей их дома знает, что под ним располагается нелегальная клиника, в которую с обратной стороны здания постоянно наведываются подозрительные личности?..
Андерс вызвал лифт и поднялся на девятый этаж. Ключом в замочную скважину он попал не сразу. Джас уже ждал его перед дверью, округлив голубые, как планета Земля, глаза, и сразу же заголосил при виде Андерса.
— Ты просто пользуешься мной, — пробурчал Андерс, запирая дверь. — И вовсе ты не рад моему возвращению, а просишь пожрать.
Кот, подтверждая его слова, пронесся на кухню.
Наполнив его миску, Андерс припрятал золото и деньги в банку с крупой. Надо будет как можно скорее дойти до ломбарда, а потом до банкомата и положить все это богатство на карточку. Хранить у себя деньги, заляпанные кровью, будет только клинический идиот.
Андерс поставил чайник и заварил кофе, но от одного его запаха поднялась волна тошноты.
Нет, дома он не останется.
Быстро переодевшись, Андерс выбежал из дома под заинтересованный мявк Джаса.
По дороге к метро он написал Дориану, что приедет через двадцать минут. По его расчетам, друг в середине дня должен был нежиться в кровати.
Так и оказалось: Дориан, заспанный и недовольный, со встрепанными волосами, открыл ему, сразу же возмутившись:
— Разве тебе не надо на работу?
Андерс вошел внутрь и уже хотел ответить, как Дориан едко добавил:
— И неужели у тебя кончились вода и мыло? Ты пришел ко мне принять душ? Тогда простительно. Хотя я бы в таком виде не показался бы на улице.
Андерс тяжело посмотрел на него.
— Я оперировал четыре часа подряд. Один.
Как и всегда, мысленно добавил он, пытаясь не скатиться в повальную жалость к себе.
Дориан не стал язвить; он отчитал его не со зла, а по привычке. Дождавшись, пока Андерс примет душ и, замотавшись в огромное полотенце, придет на кухню, Дориан сочувственно потрепал его по плечу и утешил:
— Зато всех твоих однокурсников не пускают даже уколы делать.
Андерс растянул губы, обозначив кислую улыбку, и продолжил прихлебывать чай. Меньше всего ему хотелось сейчас думать, что он тоже мог бы работать в нормальной, легальной клинике и лечить людей от нормальных, скучных недугов, а не вытаскивать пули и зашивать рваные раны.
— В последние месяцы я мечтаю о том, чтобы меня тоже не пускали делать уколы, — все-таки признался Андерс. — Бизнес Крейга дал течь, и все уголовники активизировались. Кто-то у него месяц назад спер мобильник со всеми координатами наркоты, которые знал только он, и развернулись баталии и чистка рядов. Своих и чужих. Я почти каждую ночь кого-то штопал. А сегодня Крейг умер.
Дориан притих.
— И я теперь в дерьме, — горько заключил Андерс. — Нет у меня больше крыши, нет постоянной клиентуры, а тут еще этот… с бородой.
— Кто? — немедленно заинтересовался Дориан.
— А кто ж его знает. Пришел с бородой и янтарными глазищами, потребовал пулю вытащить. Еще и облапал.
— Ммм, — протянул Дориан. — Как насчет деталей? У меня как раз сегодня настроение написать что-нибудь про эротику.
— Избавь меня от рассказов о своем блоге, — Андерс закатил глаза. — Ладно, не облапал он меня. Все было прилично. Я с ног валился и чуть не упал, а он подхватил.
— И почему у тебя всегда одна романтика? — проворковал Дориан, двигая к нему тарелку с булочками. — Попробуй, сам испек, — гордо предложил он.
— О да, преступная романтика… Восхитительно, — не удержался Андерс и проглотил булочку с корицей, почти не жуя. Потянувшись за второй, он незаметно съел и третью, и четвертую, и под конец пятой с набитым ртом в сердцах воскликнул: — Лучше бы ты поваром был!
— Нет уж, спасибо, я не хочу стать работником невидимого фронта. Лучше я буду наживаться на фолловерах, — тут же открестился Дориан. — Так, — он глянул на часы, — мне пора собираться. Не понимаю, почему такой блистательный талант, как я, — договаривал он уже по пути в другую комнату, — должен приходить и отчитываться за свои статейки. Я ведь даже не в штате.
— Просто главред на тебя запал! — крикнул Андерс.
— В точку! — отозвался Дориан.
Пока он одевался, Андерс прикончил оставшиеся булочки и полез в холодильник за чем-то более существенным. Дориан вернулся сверкающим и благоухающим парфюмом, одарил его своей восхитительностью и унесся в ванную.
Андерс вновь позавидовал ему. Вот она, жизнь человека, у которого все удалось. А ведь Дориан младше его на три года.
Глаза у Андерса начали слипаться. Он прошлепал в спальню, беспардонно залез в комод Дориана в поисках одежды и, натянув на себя его майку и штаны, забрался в постель. И все-таки ему повезло. У него есть друг, который всегда готов его принять и избавить от необходимости говорить о делах. Ему не нужно рассказывать, что происходит там, в районе цепей, где нет ни одного приличного человека. Его даже не нужно ни о чем просить — он и так держит для Андерса зубную щетку и одежду.
— Дориан, ты самый лучший, — пробормотал Андерс.
Тот, конечно же, услышал — Дориан всегда слышал, когда кто-то его хвалил.
— Разумеется, — согласился он. — Я бы и тебе помог стать получше, если бы ты только согласился сходить к моему парикмахеру…
— Я передумал. Ты невыносим. Отстань.
Дориан, засмеявшись, потрепал его по волосам и распустил хвост, прицельно запулив резинкой за батарею.
— Неправда. Я солнышко.
Он ушел, оставив Андерса отсыпаться.
А Андерс беспокойно уснул, и то и дело просыпался — казалось, что он опаздывает, или чудился выстрел, а под конец он без устали давил кому-то на ребра, пытаясь запустить превращающееся в камень сердце. Он вырвался из этого кошмара, ошалело огляделся и снова рухнул в постель. В последние часы его преследовал ясный взгляд янтарных глаз, и крепко держали сильные руки.
2 глава
2 глава
К вечеру все показалось гораздо лучше. Выспавшись, Андерс побродил по квартире Дориана, поглазел на огни вечернего города из окна. На телефоне обнаружилось сообщение с советом не ждать и прозрачным намеком не наглеть, и Андерс, еще раз воспользовавшись холодильником Дориана, захватил с полки запасные ключи, запер дверь и ушел. Друг вряд ли появится раньше часа ночи, и вряд ли придет в одиночестве…
Лучше бы не думать о том, как уныла его личная жизнь по сравнению с феерией Дориана. Поэтому Андерс переключился на более насущные темы.
Теперь, когда Крейга не стало, ему придется учить новые правила. Скорее всего, на место Крейга уже пришел новый босс, и скоро он появится в подвале, чтобы запугать Андерса.
Угроз он не боялся. Плавали, знаем. Сначала босс покажет свою крутизну, словно размер его яиц отличается от среднестатистического по населению, а потом сообразит, что, во-первых, Андерс не венеролог, чтобы оценить его орешки по достоинству, а во-вторых, не стоит хамить тому, в чьих руках однажды может оказаться твоя жизнь, и начнет разговаривать как нормальный человек.
На секунду мелькнула мысль, что новым хозяином их гребанного шапито может оказаться тот бородач, но Андерс тут же отмел ее. Не похож. Не примелькался. Вот Броуди… Да, Броуди может почистить ряды бандитов и взять все в свои руки.
А бородач… да как же его?.. Андерс напрягся, вспоминая.
Неважно. Если он не засветился, то точно не примет бразды правления.
Андерс вышел из метро, свернул к своему двору и остановился, словно налетев на стену. Ощущения были такие же, как от близкой встречи с бетонной плитой.
Его дом упаковали в желтую ленту, как подарок на день рождения, а возле ограждения стояли две полицейские машины со включенными мигалками.
Сердце ухнуло в пятки.
Андерс на ватных ногах приблизился к толпе зевак, подозревая самое худшее.
— Что там происходит? — спросил он у парня, стоявшего чуть поодаль от всех.
— Да копы нашли какую-то лечебницу подпольную с трупом, — вытерев нос рукавом, ответил тот. — И кровь всякую. Как вчера случилась ночью перестрелка, так все, засуетились.
— А чего они суетятся-то?.. — севшим голосом спросил Андерс.
Да. Конец его практике. Видимо, судьба подает ему знаки и всеми силами намекает, что пора бы уже начать нормальную жизнь.
— Хер знает, — пожал парень плечами. — Наверно, хотят убедиться, что больше никто не будет наркоту варить.
Андерс отошел от него, протискиваясь поближе к желтой ленте.
Для него не было секретом, что от Крейга и его ребят расползалась по городу уникальная химическая дрянь. Больше такой нигде не было. Лириум. Порошок, от которого судороги случались чаще, чем приход. Но спросом пользовался. Раньше на него власти закрывали глаза.
Теперь Крейг мертв, координаты лириума в чужих руках, и производство возьмет в свои руки кто-то другой…
Андерс приподнял ленту и прошел за нее. К нему тут же приблизился коп, с нажимом спросив:
— Вы живете здесь?
— Да, — невнимательно ответил Андерс и потряс ключами, считая полицейских.
Выходило дофига и больше.
— Тогда проходите.
Он не стал ждать повторного указания и направился к дому. Краем глаза заметив тело, прикрытое его же простыней, он проскользнул в дом.
Схватить Джаса, деньги и минимум вещей — и бежать. Бежать, куда глаза глядят.
Он еще ни разу не попадал в поле зрение полиции, и у них нет в базе его пальцев, но все равно под ложечкой засосало, и по спине прополз липкий холодок. Андерсу казалось, что его лицо полыхает, и каждый коп, посмотрев на него, обязательно поймет, что именно он тот врач, который занимался незаконной деятельностью в подвале.
Но его равнодушно пропустили к лифту, не удостоив и взглядом. Даже не поняв, до какой степени он их боялся и ненавидел. Засуетились… нет бы десяток лет назад с уголовщиной в районе разобрались! Нет, лучше накрыть клинику, в которой людей лечили, а не убивали…
Лифт поднимался так долго, словно его пытались поднять за тросы маленькие человечки, а не механизм. Андерс устал таращиться на свое отражение в зеркале напротив створок. Покрасневшие глаза и осунувшееся лицо выдавали его с поличным. Весь вид словно кричал — это я, я лечил бандитов последние пять лет! И особенно активно — в последние месяцы… Андерс нервничал и отстукивал ногой рваный ритм.
Лифт наконец-то остановился и распахнул двери.
На лестничной площадке было темно — опять перегорела лампочка. Андерс нащупал ключ в кармане, наугад ткнул им в замок, все-таки попал, повернул… Ключ не повернулся.
Замок был открыт.
Он что, дверь забыл закрыть?.. Нет. Точно закрывал.
Андерс, леденея от ужаса, потянул ручку на себя. Дверь отворилась.
— Кто здесь? — громко спросил Андерс.
Ответом ему была тишина.
— Джас? — дрогнувшим голосом позвал он. — Кис-кис-кис…
Он — кретин. Оставил дверь открытой, и Джас прошмыгнул в подъезд. Он ведь домашний… Он точно пропал.
Андерс включил свет и обомлел.
Вся одежда с вешалок была свалена на пол. Он кинул взгляд в сторону кухни через открытую дверь. Погром.
Посмотрел в зал — та же картина. Разбросанные вещи, вспоротый диван.
Пистолет… чертов пистолет остался в подвале, и его уже утащили копы, а он теперь безоружен.
Андерс, споткнувшись, пошел на кухню, клича Джаса, но тот не отзывался. Лампа из плафона зачем-то была выкручена, и погром освещали только блики фонарей с улицы.
У него голова пошла кругом. Кто-то выгреб всю утварь у него из шкафов, вытащил всю посуду, и часть из нее осколками хрустела на полу, холодильник оставили открытым, и с него капала вода. Андерс машинально закрыл его, распахнул шкаф с крупами — ну конечно, все рассыпано, деньги пропали… ведь хотел положить на карточку!
Застонав, Андерс отворил окно и, облокотившись на подоконник, склонил голову. Все. Теперь его жизнь превратилась в хаос. Кто-то ограбил его, воспользовавшись суматохой. Гребанные копы, лучше бы квартиры стерегли, а не клинику разносили.
Где-то в коридоре скрипнула половица, и Андерс, обмерев, осознал: он не один.
Здесь до сих пор кто-то есть.
Горло сдавило железной рукой от страха, но он нашел в себе силы обернуться. На столе лежал разделочный нож, и до него было два шага. Не теряя времени, Андерс метнулся к нему так быстро, словно за ним гнался огонь, протянул руку, но не успел — на него черной тенью налетел кто-то, сжал до боли запястье и, схватив за горло, толкнул обратно к окну.
В пятне света мелькнуло знакомое лицо.
Так и есть.
Броуди.
Пришел территорию метить.
— Отпусти! — прохрипел Андерс. — Буду я тебя лечить, буду!
Броуди, припечатав его к окну, в одно движение приподнял его и уложил на подоконник.
Андерс, почувствовав, как съезжает вниз, сцапал руку, сжимающую горло. Не хватало еще упасть из окна и разбиться…
— На кой хер ты мне сдался? — просипел Броуди. — Где он?
— Кто?
Андерс мертвой хваткой держался за его руки и сучил ногами. Промелькнула мысль пнуть Броуди, но Андерс тут же ее отмел: Броуди стоит только немного подтолкнуть его, и он улетит с высоты девятого этажа.
— Телефон Крейга. Он все это время был у тебя, верно?
— Что?..
Андерс перестал что-либо понимать. Ветер развевал его волосы, спина болталась над пустотой, и его заботило только одно: выживание. Его не волновали вопросы Броуди. Нужно взять себя в руки, тщательно все просчитать и не дать выкинуть себя в окно.
Броуди тряхнул его.
— Не прикидывайся тупым, Хирург! Сговорился с Хоуком? Решили вдвоем навариться?
— Да кто такой этот Хоук? — взмолился Андерс.
— Твой вчерашний пациент. Наш новенький карточный шулер. Облапошивает людей на раз-два.
— Ах этот… бородатый…
— Да, этот, — Броуди чуть ослабил хватку на его горле и качнул вперед. — Надо ему отдать должное, правда?
Андерс чуть не заорал и мысленно простился с жизнью, но пронесло: Броуди все еще держал его.
Голова начала кружиться. То ли от стресса, то ли от нехватки кислорода… Но за горло Броуди вцепился знатно, оплел пальцами, словно лианой. Андерсу начало всерьез недоставать воздуха.
— Так что, ты решил подсобить Хоуку и припрятать для него кое-что важное? Зря. Сегодня ночью он будет мертв. У него кишка тонка вырваться вперед. Ты выбрал не того хозяина.
— Он мне… не хозяин! — прохрипел Андерс.
Броуди усмехнулся.
Сейчас или никогда, решил Андерс.
Так и не отпустив руку Броуди, он резко рванулся вперед, поскользнулся задницей на гладком подоконнике и едва не улетел назад, но в последний миг уперся ногами в батарею. Андерс сам не понял, как ему удался этот акробатический пируэт. Видимо, его спасла только внезапность — Броуди не ожидал от него такой резвости. Андерс, мгновенно схватившись за его плечи, полетел снарядом вместе с Броуди вниз, на пол.
Раздался глухой стук — Броуди ударился головой о пол, а Андерс приложил его еще раз, чтобы уж наверняка, и, перебравшись через него, припустил вперед.
Он успел совершить один шаг-прыжок, как грохнулся — Броуди схватил его за лодыжку. Андерс растянулся на животе по полу, ударившись ребрами до черных точек в глазах. Весь воздух выбило из груди.
Андерс вырвал ногу из пальцев Броуди и попытался отползти к двери, но тот оказался проворнее и накинулся на него сверху, прижимая собой к полу. В углу что-то блеснуло, отражая свет уличных фонарей.
Ну конечно, нож!.. Андерс дотянулся до него, пропустив болезненный удар в почку и, стремительно развернувшись, наугад полоснул Броуди по лицу. Тот, вскрикнув, на секунду потерялся, и Андерсу этого хватило — он скинул с себя Броуди и сорвался к двери.
Выбежав на лестничную клетку, он кинул взгляд назад и тут же пожалел об этом: каждая секунда была на счету, потому что Броуди тоже поднялся на ноги и, держась за лицо, шел за ним. Щека у него была рассечена от глаза до губы.
Андерс помчался по лестнице, чудом удерживаясь на ногах. Броуди не отставал. Перемахнув через перила на пятом этаже, Андерс неудачно приземлился, и лодыжку пронзила острая боль.
— Помогите! — вскрикнул он. — Полиция! Помогите!
Шаги Броуди отдавались у него в голове барабанами.
О да, он в глубокой жопе, раз зовет копов на помощь…
На втором этаже один из полицейских остановился и смотрел на него. Андерс, сбежав по лестнице, взвыл:
— Меня ограбили! — и промчался мимо него.
Броуди он уже не слышал.
Зато ему в спину кричали что-то о спокойствии, и копы явно собирались его задержать.
Адреналин придал ему сил. Боль исчезла. Второе дыхание пришлось как нельзя кстати. Андерс, чудом избежав столкновения с женщиной-полицейским, вывалился из дома и что есть мочи рванул прочь.
Он метнулся во дворы, в переулок, плутая, как заяц. Дышать стало трудно, легкие горели. Ему показалось, что он оторвался, но за спиной раздался вой сирен.
Все. Вот так и кончают подпольные врачи. Хотя, какой там врач, у него и диплома-то нет… Прямая магистраль неудач — вот как называется его жизнь.
Андерс в отчаянии оглянулся — к нему уже сворачивала полицейская машина. Он побежал дальше, выбиваясь из сил, сбавляя скорость, и вырвался к трассе. Лодыжка пульсировала и будто раскалялась. Вывих. Прекрасно. Машины проносились с немыслимой скоростью, и, попробуй он перебежать дорогу, его раскатает, как скалкой, и понесут его к патологоанатому, свернув в рулон. Он снова посмотрел назад. Тачка копов подъезжала медленно. Они загнали его в ловушку и больше не торопились.
Андерс выдохнул. Если он побежит вдоль трассы… тогда, может, что-то выгорит… Но его силы иссякли. Он склонился, упершись ладонями в колени. Надо все отрицать. И это сработает ровно до тех пор, пока у него не возьмут отпечатки пальцев. А обкатают ему ладони копы в первую же минуту его пребывания в участке.
Он сядет в тюрьму.
Вдруг одна из машин, несущихся по трассе, с визгом затормозила и вильнула в сторону Андерса. Он отпрыгнул. Колеса черного джипа остановились там, где секунду назад были его ступни. Передняя дверь распахнулась, и Андерс забрался на сиденье даже раньше, чем услышал знакомый голос:
— Залезай!
Джип тут же тронулся и, перестраиваясь, выехал на встречную полосу.
Андерс, пристегнувшись, завопил, повернувшись к Хоуку:
— Ты мне чуть ноги не отдавил!
— Не отдавил же, — коротко бросил он, поглядывая в зеркало заднего вида. Копы догоняли.
— Мою квартиру разнес Броуди! Из-за тебя! — накинулся на него Андерс.
— Не отвлекай его, — донесся с заднего сиденья низкий голос.
Подпрыгнув на месте от неожиданности, Андерс обернулся.
Ну конечно, тот охранник Хоука с идиотской прической.
— Он убил Крейга! И что-то спрятал у меня! — повысил голос Андерс. — Он разрушил мою жизнь!
— Она и так была не очень, — заметил Хоук. — Неужто жалеешь?
— И он не убивал Крейга.
— Да, не убивал, — подтвердил Хоук. — Я же тебе говорил, что это не я.
Он так резко повернул влево, что Андерс подавился следующей репликой о том, что не собирается верить на слово каждому встречному-поперечному.
Хоук вел машину с железным спокойствием — точно с такой же холодностью он сидел, пока Андерс вытаскивал пулю из его плеча. Хоуков компаньон помалкивал, только изредка подсказывал: по южной, на три часа, сбавь газ… Хоук понимал его с полуслова. Руль он вертел правой рукой, вторую, левую, берег.
От копов они оторвались.
— Куда ты меня везешь? — напряженно спросил Андерс, изучая его. Ничего не изменилось. Все та же наглая заросшая рожа, только без крови, борода аж лоснится. И черная майка под пиджаком. Он что, комплект-недельку купил на каждый день?
— В безопасное место.
— Зачем?
Заерзав, Андерс отстегнул ремень безопасности, прильнул к окну. Местность слабо знакомая, но, по крайней мере, его не в лес повезли закапывать… вроде бы…
— Даже не знаю, — притворно засомневался Хоук. — Наверно, чтобы тебя не покалечил Броуди.
— Трогательная забота.
— Ты можешь просто помолчать? — раздраженно спросил компаньон Хоука. Просунувшись между передними сиденьями, он спросил: — Можно я его заткну, Хоук?
— Пусть болтает, — хмыкнул Хоук, — мне нравится.
Фыркнув, его компаньон откинулся назад.
Андерс опять выглянул в окно. Окраина города. Тянутся вдоль дороги неухоженные двухэтажные дома, изредка торчат, как узловатые пальцы, погибающие деревья. Вдалеке извергают дым заводы.
— Неприятная складывается ситуация, — заговорил Хоук. — Я полагал, что рецепт лириума и адрес производства украл Броуди. У Крейга как раз пропал телефон. Из него можно было выудить последние координаты и найти его лириумную ферму. Броуди был первым подозреваемым в краже.
Андерс отдал должное Хоуку: тот смекнул про телефон все, что нужно, хотя вряд ли все проходимцы были в курсе, где Крейг хранил информацию, кроме собственной головы.
— Он уверен, что это сделал ты, — пробурчал Андерс. — Скажешь, не ты последним виделся с Крейгом?
— Я был предпоследним, и я пальцем его не тронул. Андерс, ты ведь знаешь всю команду Крейга и всех его псов. Ты можешь мне помочь.
— С чего бы мне это делать? — машинально огрызнулся Андерс, задаваясь вопросом, когда Хоук успел узнать его имя. Даже если это не такой уж большой секрет, то к чему называть его не кличкой? Пытается запугать? Показать, что знает про него, Андерса, немало? Ха. И не таких отшивали.
Джип затормозил возле одного из домов. Андерс дернул дверь, но прежде чем он это сделал, Хоук успел заблокировать ее.
— Давай без глупостей, — предупредил Хоук.
Его компаньон выскользнул из машины и встал возле двери Андерса.
Пнуть его и побежать, что ли?.. Андерс тоскливо обвел взглядом бескрайние просторы без единого признака общественного транспорта, заранее разочаровываясь в своем плане. Лодыжка согласно отозвалась болью.
В дом его ввели под руки.
Внутри оказалось уютно и, что немаловажно, тепло. Только оказавшись в помещении, Андерс осознал, что руки и ноги — за исключением покалеченной — у него превратились в ледышки. Жар, охвативший его во время бега, спал, и теперь его колотило от холода. Причина — нервы, поставил Андерс себе диагноз.
Осмотреться ему не дали. Обменявшись взглядами, Хоук отправил своего компаньона в одну комнату, а сам повел Андерса в другую, держа за локоть. Андерс не сопротивлялся: не видел смысла.
Хоук привел его в комнату и закрыл дверь. Андерс оценил обстановку: камин, двуспальная кровать из красного дерева, столик с графином, наполненным то ли коньяком, то ли виски, и два кресла с бордовой обивкой.
— Если ты хотел позвать меня на свидание, то мог бы сделать это менее экстравагантно, — выпалил Андерс.
— Ты всегда такой болтливый? — Хоук приподнял бровь. — В первую встречу ты показался мне тем еще хамлом.
— А как с вами еще общаться, если не хамить? — огрызнулся Андерс. — На вашем языке пришлось учиться разговаривать…
Хоук шагнул к нему, и Андерс невольно попятился.
— Извини, но мне придется проверить твои карманы, — невозмутимо заявил Хоук.
Андерс счел за благо самостоятельно вынуть ключи от дома и протянуть их Хоуку. Вот черт, он так и таскает с собой ключи от квартиры Дориана… Ладно, их он при первой же возможности выкинет в канаву, чтобы не подставлять друга.
— Это все? — усомнился Хоук, укладывая ключи на столик позади себя.
— А что, похоже, что я с собой полдома вынес? Или карту сокровищ прихватил?
— Тогда мне придется проверить самому, — Хоук плавно достал из кобуры на поясе пистолет и переложил его в простреленную руку.
Ему было больно, но он согнул ее в локте и упер дуло Андерсу между ребер.
Андерс обмер. В голове стало пусто.
Маньяк.
Гребанный. Маньяк.
Андерсу очень, очень не хотелось умирать от огнестрельного ранения. Это больно. Продырявленное легкое — это мучительно. Раздробленный позвоночник — еще невыносимей.
Хоук меж тем залез в передний карман его джинсов, протолкнулся пальцами до самого дна. Убедившись, что там пусто, он с легкой улыбкой кивнул Андерсу и полез во второй передний карман.
Андерс во все глаза глядел на него. Хоук отвечал ему тем же. Он все-таки нащупал в кармане пластиковую карту и проездной на метро. Словно нарочно, он медленно скользнул рукой глубже, подцепил их и резко вытащил, швырнув на тот же столик.
— Раз хочешь пощупать меня за яйца, то только скажи, — чуть охрипшим голосом выпалил Андерс.
Он нарывается, точно нарывается…
— Ты еще и такого рода услуги оказываешь? — оскалился Хоук и потянулся к его заднице.
Они почти столкнулись носами, и Андерс снова потерял дар речи. Пистолет упирался ему в солнечное сплетение, и он стал единственной мерой, отделявшей его от Хоука.
Тот запустил ладонь в задний карман.
Большие же у него руки, пронеслось в голове. Отличные, надо сказать, руки…
Хоук выудил телефон Андерса.
С тоской проводив его взглядом — на стекле появилась трещина, видимо, результат драки с Броуди, — Андерс уже было расслабился, как Хоук, придвинувшись ближе, потянулся ко второму заднему карману, практически обняв его одной рукой.
— Там пусто, — отчего-то шепотом сказал Андерс, уставившись ему в глаза. Непозволительно близко. Впору кричать об изнасиловании.
— Я все равно проверю, — выдохнул Хоук ему в губы и запустил руку в карман.
Ладонь уютно легла на ягодицу, то ли погладив, то ли сжав. Андерс сглотнул. Адреналин так и не схлынул до конца, и по телу заструилось легкое возбуждение.
В кармане было пусто, а Хоук задержал там руку явно без особой цели.
Андерсу не пришло в голову ничего лучше, кроме как отклониться и боднуть Хоука лбом по носу.
Раздался щелчок, и Андерс чуть не завопил.
Хоук, отшатнувшись, схватился за нос. Тонкой струйкой потекла кровь. Не сломан. Просто ушиб.
До Андерса дошло: щелчок означал, что Хоук снял пистолет с предохранителя.
А мог бы не выдержать и сразу после этого выстрелить.
На секунду Андерсу показалось, что Хоук врежет ему, но тот только вытер рукавом кровь, убрал пистолет в кобуру и сделал два шага назад, отдаляясь от Андерса.
— Садись, — Хоук указал на кресло, словно ничего не произошло.
Помедлив, Андерс подчинился. Он все еще ожидал мести, но Хоук просто опустился напротив него. Предлагать выпить он не стал.
Алкоголя не хотелось, а вот от воды Андерс не отказался бы. Его наконец-то пробрал страх, начисто пропавший, когда началась драка с Броуди. Теперь ужас пополз по позвоночнику и поднял волосы дыбом. Подумать только, он несколько раз сегодня мог умереть. Его могли посадить в тюрьму на долгие годы. Он выжал из себя все, что только мог. Он ведь даже в спортзал не ходит, откуда у него взялись силы на бег и борьбу… Андерс запустил руки в волосы. Резинка куда-то потерялась, пока он улепетывал от Броуди и копов, и теперь пряди, растрепавшись и пропотев, висели сосульками и лезли в глаза. Андерс скривился. От него несет потом, как от целой мужской раздевался. Хорошо хоть поел у Дориана…
— Давай тогда начнем сначала, — неожиданно мягко предложил Хоук. — Меня зовут Гаррет Хоук, моего партнера зови Лето.
— Очаровательно.
На языке так и вертелся вопрос, в каком смысле этот смазливый парень ему партнер, но Андерс сдержался.
— Тебя зовут Андерс…
— Просто Андерс, — буркнул он, прерывая Хоука. — Все, подобные тебе, меня Хирургом кличут.
— Я предпочитаю имя.
— А я, может, прозвище люблю! — взъерепенился Андерс.
Хоук строго посмотрел на него.
— Перейдем к делу, — голос его звучал нейтрально.
— Я с тобой дел не хочу иметь.
Андерс умом понимал, что нарывается. Весь вечер нарывается. Ноздри Хоука гневно раздувались. Пальцами он барабанил по столику. Еще чуть-чуть — и выйдет из себя. И прилетит Андерсу по лицу… Хотя сегодня он наполучал столько синяков, что одним больше, одним меньше — уже никакой разницы.
— Кто из людей Крейга мог убить его? — ярость прорывалась через спокойные интонации Хоука.
Убить… Мысли защелкали в голове у Андерса. Сначала кража телефона, а значит, появившийся конкурент в борьбе за лириум, потом смерть. Крейга попросту устранили, решив с ним не тягаться.
— Мне-то откуда знать? — Андерс вздернул подбородок. — Я все еще считаю, что это ты убийца. Карточный шулер, да?.. Втерся ко всем в доверие, усыпил бдительность и пошел в разнос, но что-то не задалось?
Хоук, казалось, сейчас его ударит и выяснит все силой.
— Значит, ты не будешь сотрудничать.
— Только через мой труп.
В повисшей тишине Андерсу показалось, что он слышит последние мгновения своей жизни после опрометчивой фразы.
— Ну и что мне с тобой делать? — наконец-то спросил Хоук, посмотрев ему в глаза.
Андерс поежился под его взглядом. Опять то ли в душу лезет, то ли мысленно раздевает. Хотя, после эпизода с обыском, сомнений в плотоядных взглядах не осталось.
— Отпустить. У меня кот дома некормленый.
Хоук тихо и коротко засмеялся.
— Я рассчитывал, что ты хотя бы поблагодаришь. Один бы ты от копов не удрал.
— Мне бы и не пришлось удирать, если бы ты в мою клинику не завалился вчера.
— Справедливо, — усмехнулся Хоук. — Что ж, Андерс. Придется подождать, пока ты станешь посговорчивее.
Хоук поднялся, и Андерс вскочил на ноги следом за ним.
— Извини, — заговорил Хоук, выуживая что-то из кармана, — но ты какой-то бешеный, бегаешь безо всякого инстинкта самосохранения, импульсивный…
Он повернулся к Андерсу, одновременно сделав шаг вперед, и почти столкнулся с ним грудь в грудь. Сглотнув, Андерс уставился на него, не понимая, что происходит. Точнее, некоторые соображения у него имелись, ведь так его обычно соблазняли — встав чересчур близко, чтобы можно было ресницы друг у друга пересчитать, и дышали почти в губы, но они с Хоуком немного не в той ситуации, чтобы…
Хоук быстро, словно танцуя, взял его за руку, отвел ее назад, отталкивая его грудью к стене, и проделал все так ловко, что Андерс не успел ничего предпринять. Он оказался прикован к батарее пластиковым хомутом за одну руку.
Довольно улыбнувшись, Хоук отстранился.
— Ты же не…
— Я же да.
Андерс ошалело уставился на наглую морду.
— Ты меня… к батарее приковал? — тупо спросил он.
— Поразительная наблюдательность! — похвалил Хоук.
Андерс дернул рукой. Попытался стянуть хомут, но тот так плотно зафиксировал запястье, что это не представлялось возможным. Только перерезать. Андерс вскинул взгляд на Хоука.
— Будешь морить голодом? — процедил он.
— Ну что ты. Я же не разбойник с большой дороги.
А Андерсу казалось, что он именно таковым и является…
— Мне нечего рассказать тебе, Хоук. Я действительно не знаю.
— Скажем так: я тебе не верю.